– Как «на днях»? – заволновался Питер. – Ларри сказал, она голодная… Мам, отдай ей мой ужин! Я все равно конфеты ел.
– Пирожок! Опять нарушаешь уговор? Никакого сладкого после…
– …трех часов дня. Да, мама, прости. Но мы с Йоном так хотели конфет… – покаянно вздохнул Питер и тут же добавил: – Я добровольно останусь без ужина. Покорми Офелию, пожалуйста.
Миссис Палмер повесила на крючок у двери фартук и присела рядом с сыном. Питер отложил вилку от тарелки подальше, сцепил руки в замок на коленях.
– Я правда не голоден.
– Милый, русалка не ест человеческую еду. Ей нужна рыба, – мягко заговорила мама. – Сейчас уже поздно, папа завтра отправит кого-нибудь за живой рыбой в Дувр. Бери вилку. Приятного аппетита. Нам с тобой еще географию учить.
Питер вздохнул и принялся за еду. Ужин как-то не шел. Вроде и вкусно было, и конфеты в животе давным-давно растаяли, но… Он думал о русалке. О том, что сказал Ларри.
«Дрессировка. Чтобы показать, кто хозяин. И хозяин кормит, – ковыряя вилкой остывшие ломтики картофеля, хмурился Питер. – Как с плохой собакой. Или баргестами. Как можно дрессировать девочку? Она и так испугана, она издалека приехала, а тут еще и еды не дают… А может, прогулять завтра школу и купить ей рыбки? У меня же остались еще карманные деньги! Вот так я и сделаю, да!»
Поздно вечером, когда в доме стихли все звуки и даже собаки на первом этаже угомонились и перестали носиться, Питер пробрался в оранжерею, залез на любимый подоконник и приоткрыл окно.
Сад спал, освещенный луной – еще не полной, но такой яркой, будто ее отмыли щеткой с содой. В ее свете ночь казалась раскрашенной фиолетовой и серебряной краской. Фиолетовыми листьями играл ветер, серебристые волны шли по поверхности пруда. Русалка выделялась единственным белым пятном: высунувшись из воды по плечи и положив руки на край островка с гротами, она смотрела на луну. От ее неподвижности, от льющегося с небес молочного света, от шелеста листвы, в котором чудился шепот, Питеру стало невыносимо грустно. Ему казалось, Офелия смотрит не на луну, а в ту сторону, где остался ее дом. Смотрит и зовет. Только никто ее не слышит.
Он вернулся в свою комнату, закутался с головой в одеяло и быстро заснул. И вопреки своим опасениям, этой ночью он спал без сновидений.