Походу, у Феликса ко мне тоже никаких претензий. Раньше были. Больше трех лет назад мне поступил заказ обанкротить компанию. Ее потом отжали за копейки. Компания принадлежала Феликсу, а заказал ее мой друг Глеб Покровский через подставных лиц.
Феликс решил отомстить, в итоге я оказался в тюрьме по обвинению в убийстве Глеба. А помогла меня туда отправить девушка, которую я собирался сделать своей женой. Дочь Покровского.
Во всем этом дерьме помимо нас были замешаны крупные криминальные авторитеты. Но главной причиной, из-за которой была заварена вся эта каша, оказался небольшой остров в Индонезии. Именно за ним охотились авторитеты и именно из-за него был убит мой друг.
Он передал мне документы на остров и деньги, а я передал их его дочери. Сам поехал. Долбоеб. Думал, что попустило, а оно только хуже стало.
Я не просто из страны уехал, я готов был на Марс высадиться, только чтобы с ней не пересекаться. А она продолжала меня добивать.
В один день мне на счета вернулись деньги, которые отжал Феликс. Я не стал строить из себя фиалку, сразу его набрал. Он ответил сразу, как будто знал, что я позвоню.
— Это что за хуйня, Феликс?
— Это не хуйня, Демид, это твое бабло, — тон у Феликса был скучающим и ленивым. — Мне вернули мое, но при одном условии — вернуть твое. Вот я и зашуршал.
— Почему она это сделала? — от того, что моя догадка оказалась верной, сперло дыхание.
— А ты догадайся, Ольшанский, — тон говнюка стал язвительным. — Может, потому, что она подлая и циничная тварь? Или просто тупая малолетка?
Я не стал дальше слушать, отбился. Ушел в загул на несколько дней, чтобы не сорваться и не полететь на Бали лично выяснять, зачем она отдала ушлепку остров. Летал уже, нихера это не помогло.
Все последующие годы я потратил на то, чтобы выдавить, вытравить из себя Арину. И это было пиздец как сложно.
Она въелась под кожу и разъедала меня изнутри. Она циркулировала по венам, пульсировала в висках, прокачивалась сквозь сердце и разносилась по всему телу. До самых крайних сосудов. Она мимикрировала под меня практически до полной идентичности.
Я делал все, чтобы ее забыть. Топил ее в бухле, трахал баб до отключки сознания. Менял их как в калейдоскопе. Только чтобы не видеть ее глаз, которые смотрели на меня с каждого лица.
С каждого, блядь, женского лица. Мне казалось, я схожу с ума, когда ебал их, а мне в каждой Арина чудилась.