– Сейчас ужин приготовлю, – сказала Вероника, запирая мысли и чувства внутри и возводя вокруг них воображаемые стены – в точности как учила сестра. Обычно она неплохо справлялась с тем, чтобы скрывать мысли и чувства, но усталость сказывалась: они вот уже два дня поддерживали огонь, – и разум обнажился. Готовка поможет отвлечься от трепета предвкушения и болезненного страха, которые постоянно сменяли друг друга. Чем ближе подходил срок, когда птицам предстояло вылупиться, тем сильнее нарастал страх: вдруг что-то пойдет не так и все окажется напрасно.
От двух камней в очаге зависело все.
Сунув под мышку мешок риса, Вероника подвесила над краем очага тяжелый глиняный горшок.
– У нас еще есть немного лука и сушеного мяса, хватит на бульон и… Вал?
Послышался запах паленой ткани. Вал придвинулась к огню так близко, что задымился край накидки. Однако девушка оставалась неподвижной, как статуя, не замечая жара, а по ее испачканным сажей щекам текли слезы.
У Вероники сжалось сердце, и она устремила взгляд в огонь, надеясь застать там причину беспокойства сестры. И увидела, как одно из яиц покачнулось: в нем что-то застучало. Вероника затаила дыхание. Среди шипения и потрескивания в очаге послышалось, как внутри скорлупы что-то скребется.
В груди Вероники расцвела чистейшая и сильная надежда.
Вероника взглянула на Вал, как бы задавая сокровенный вопрос, надеясь, что ответ будет «да».
Сестра кивнула и чуть слышно шепнула:
– Срок пришел.
* * *
В начале были свет и тьма, солнце и луна – Аксура и ее сестра Нокс.
Аксура правила днем, Нокс – ночью, и вместе они хранили равновесие.
Однако ненасытная Нокс хотела большего и стала украдкой рыскать по небу и днем, выпуская детей, стриксов, дабы те сеяли по земле тень.
Желая сдержать голодную Нокс, дети Аксуры – фениксы – вступили в сражение. Сдержать тьму под силу только свету, и фениксы раз за разом побеждали стриксов.
Война длилась веками, и люди страдали под ее гнетом. Мудрая Аксура увидела в них не рабов, но союзников.
И вот, приняв облик феникса, она спустилась к пирейским племенам на высочайшую вершину Пирмонта.
– Есть ли среди вас отважные и бесстрашные? – спросила она.
– Нет храбрости без страха, – отвечала ей Нефира, вождь племени.
Аксуре ответ пришелся по душе, и она предложила испытание. Зажгла огонь, пламя которого поднялось выше деревьев, и велела Нефире войти в него – дабы доказать свою веру.