Крик Треуховой из-за кулис: «Коля! Коль, ты ещё в гостиной? Я иду!»
Появляется Треухова в красном длинном вечернем платье с глубочайшим декольте.
За ней выходит Тоня.
ТРЕУХОВА. Ну как, может это платье лучше?
ЗОРИН. Ну ты даёшь… Даже не знаю что сказать. Смотря куда целишься. Если в голову, тогда лучше то, голубое, а если мгм… тогда оставь это.
ТРЕУХОВА. Коля, я серьёзно.
ЗОРИН. И я не шучу.
В дверь звонят.
ТРЕУХОВА. Это курьер. Тоня, открой!
Тоня уходит и возвращается с большой картонной коробкой, ставит её на диван и вытаскивет зелёное струящееся платье.
ТОНЯ. Сейчас гладить будем?
ТРЕУХОВА. Тоня! Эту ткань вообще гладить нельзя, если только паром и то слегка. Запомни, только пар.
ТОНЯ. Запомнила, гладим только паром. Слегка. Уносить?
ТРЕУХОВА. Дай сначала так примерю. (Прикладывает вешалку с платьем на себя) Коль, смотри, ничего?
ЗОРИН. Ничего.
ТРЕУХОВА. Что значит ничего? Ничего – ничего хорошего или ничего пойдёт?
ЗОРИН. Надо на тебе смотреть.
ТРЕУХОВА. А так не видно? Я уже забегалась.
ЗОРИН. Ируш, я же в этом ни бельмеса не понимаю. Как по мне – ты в любом наряде хороша.
Тихонько входит Дэн и снимает происходящее из-под тишка на свой смартфон.
ТРЕУХОВА. Но голубое всё-таки лучше? Или то, серебристое с накидкой? Тонь, что скажешь?
ТОНЯ. Зажралась ты, мать.
ТРЕУХОВА. Тоня! Не порти мне настроение, итак вся на нервах. А мне ещё играть сегодня… Или всё-таки красное оставить? Так, где у нас чёрные замшевые шпильки… Если уж бить, то наповал.
Тоня принимает зелёное платье и подаёт коробку с нужными туфлями.
ТОНЯ. На, убийца.
Треухова надевает туфли и прохаживается вальяжной походкой мимо Зорина.
ТРЕУХОВА. Ну как?
ДЭН. Сассно.
ТРЕУХОВА (Дэну). Ты опять за своё? Что это значит? Говори по-русски.
ЗОРИН. Это значит «класс!» Ируш, а кто платит за этот праздник жизни?
ТОНЯ. Кто-кто, наверное Трепло?
ТРЕУХОВА. Тоня! Не трепло, а Р-репло! Сколько раз повторять. Нет, не он. Ему сейчас не до этого.
ТОНЯ. Да он и с «этим» не разбежится.