Нечто подобное мы можем наблюдать и сейчас, в небольшой, но уютной комнате столь же небольшой квартиры на окраине Херсона. Все так знакомо: уютная колыбелька возле стены, мягкая игрушка (крошечный плюшевый медвежонок), медленно покачивающийся над колыбелью, к которому тянутся ручонки совсем крохотного младенца. Рука мамы потянулась к руке младенца, и, точно так же, как его рука осторожно касалась кончиками пальцев висящего над ним плюшевого медвежонка, точно так же нежно гладила мамина рука крохотную руку своего маленького сынишки. Господи, как они похожи! Даже родимые пятна, очень напоминающие сердце, на тыльных сторонах их правых рук, были на удивление похожими! Это же нужно было, думала мать, чтобы матушка-природа так постаралась, и сделала столь похожими не только черты их лиц, но и эти, казалось бы, редко встречающиеся у людей, родимые пятна! Она всматривалась в это крошечное пятнышко-сердечко на руке сына, в черты его лица, так напоминающие то, что она видит в зеркале, и слезы наворачивались на ее глаза. Боже! Какой он родной! Как ей его жаль, как не хочется расставаться с ним!
Она тяжело вздохнула, открыла шкаф, достала лежащее на полке детское одеяльце, расстелила его на кровати, достала из колыбели младенца, положила на одеяло. Затем сняла со своего привычного места крошечного плюшевого медвежонка, положила его на грудь мальчику и начла заворачивать его в одеяльце. Но в следующее же мгновение остановилась, подошла к тумбочке, достала из нее блокнот и авторучку. «Его зовут Ваня!» – такую надпись она сделала на листе своим размашистым почерком. Секунда раздумий, и тут же внизу появилась приписка: «Сергеевич». Вырвав листок из блокнота, она положила его рядом с медвежонком, завернула младенца в одеяльце, перевязала этот куль синей лентой, оделась, взяла младенца на руки, вышла из квартиры, заперла квартиру на ключ, и уверенным шагом направилась к остановке общественного транспорта. Ни по мере следования в маршрутке, ни в то время, когда она от остановки шла к первому роддому, расположенному в центре города, никто из пассажиров и прохожих не обратил внимание на лицо молодой мамы. Ну, едет или идет мама с ребенком, да и все тут! Привычное зрелище. Но если бы кто удосужился более внимательно всмотреться в выражение лица девушки, он наверняка бы заметил нечто особое. В таких случаях, давая определение выражению лица отрешенного человека, моя бабушка применяла ироничное, но о многом говорящее сравнение: «Як з христа знятий». Именно в таком состоянии была сейчас девушка. Подойдя к входу в здание, на котором красовалась дощечка с надписью «Пологовий будинок №1!, она воровковато оглянулась по сторонам, и, убедившись, что никого нет вокруг, быстрыми движениями положила в лоток для приема малышей-отказников завернутого в одеяльце младенца, быстро зашагал прочь. Бесконечно много раз повторяя про себя слово «Прости!», раз за разом вытирая слезы, которые непрерывным потоком катились у нее из глаз и мешали видеть дорогу, она дошла до расположенного рядом Шевченковского парка, зашла за деревья и кустарники, и только там позволила себе остановится. Уронив бесчувственное тело на уголок лавочки, она уткнулась лицом в раскрытые ладошки и еще больше дала волю слезам. Подойдя к краю кроны дерева она то и дело поглядывала издали а вход в роддом, раз за разом представляя, как сейчас кто-то увидит этот бесконечно близкий и родной ее сердцу живой сверток, принесет его сюда, и с укором в словах произнесет: «Ну, что ты такое творишь, Марина?! На, возьми на руки сына! Посмотри, какой он милый!» Понимая, что сейчас она сама бросится к роддому, и, отдавая себе отчет, что с этим нужно покончить твердо и решительно, раз и навсегда, она быстро зашагала по аллейке парка, вышла к остановке общественного транспорта на улице Суворова, дождалась свою маршрутку, села в нее и поехала домой.