В виду чрезвычайной секретности операции, в самолете, следовавшем в самую крайнюю точку холодной Арктики, помимо сотрудницы МУРа, находился всего один человек – личный пилот российского президента. При посадке Оксане разрешилось занять удобное кресло второго летчика, и теперь, наслаждаясь невысоким полётом, она с энтузиазмом поглядывала в смотровые окошки. Видимые пейзажи менялись прямо у неё на глазах: лесистая растительность умеренного пояса плавно переходила в промозглую тундру, затем в почерневшую студёную воду, а заканчивалось представленное великолепие однообразной картиной вечных арктических льдов.
По пути в аэропорт Бероевой позволили посетить магазинчик зимней одежды, где она запаслась необходимыми в суровой стуже экипировочными предметами; из теплых вещей предусмотрительная девушка взяла толстую куртку типа «аляска», окрашенную защитным, темно-зелёным цветом, однотонные трёхслойные брюки, высокие меховые унты, сизую песцовую шапку, шерстяные валенки(на всякий случай), а также длинную водолазку, отмеченную чёрной расцветкой (сделанные покупки, в том числе и принадлежности личной гигиены, оплачивались из государственных сумм российского казначейства). Приобретённые обновки пришлось сложить в большую дорожную сумку, приобретенную там же. Сама она предпочла оставаться в привычной одежде, надетой в момент задержания Маркова: она казалась ей гораздо удобнее, да и попросту полюбилась.
Самолёт находился в пути уже больше шести часов, показавшихся скучавшей красавице нескончаемо долгими. В конечном счёте, убаюканная размеренным шумом моторов и начавшейся на всём остальном протяжении белой пустыней, оперативница в какой-то момент непреднамеренно задремала. Её спокойный сон прервался вежливым криком пилота: