Чтобы следовать с высокой продуктивностью, Бероева, отцепившись от основного каната, присела на корточки и, продолжая удерживать основную руку на огнестрельном оружии, подсвечивала себе карманным фонариком, им же разгребала навалившийся снег и обнажала скрытые кровавые капли. Удалившись метров на десять-двенадцать, она наткнулась на человеческий труп, скованный жутким морозом и изуродованный до полной неузнаваемости.
– Хватай его! – крикнула деловая оперативница подошедшему Джонни; она ловко перехватилась за верёвку, оказавшуюся сзади него, чтобы той же секундой следовать к спасительной базе. – Нужно оттащить его на основную зимовку и хорошенечко там осмотреть! Ты несешь ценный «груз» – я прикрываю! – Распределила она прямые обязанности.
– Понял! – согласился беспрекословный американец, понимая, что непривлекательная обязанность в любом бы случае легла на мужские, сильные плечи.
Подхватив убитого мертвеца под мышки, О’Нил направился вслед за Оксаной, которая периодически подёргивала за тугую веревку, указывая истое направление; так они быстро добрали́сь до стального пути. В который раз успешно перецепившись, межнациональные оперативники освободились от ненужной бечёвки и двинулись к главному входу. Первым шёл специальный агент, подтаскивая за собой истерзанного покойника. Прикрывавшей россиянке пришлось замыкать, продолжая подсвечивать электрическим фонарём и не забывая пристально вглядываться в окружающую их «чёрно-белую» мглу.
Постепенно неотступные напарники приблизились к основной металлической створке, позволявшей попасть во внутреннее пространство. Пока Джонни возился с запорным устройством, фартовая девушка, с ноги переминаясь на́ ногу, неожиданно обо что-то запнулась. Подавшись естественной интуиции, она пониже нагнулась и в основании металлического штыря, вбитого в ледовый верх бескрайнего океана, обнаружила конец вито́го верёвочного каната, отдельно отходившего в обратную сторону; его давненько запорошило, и, если бы не случайность, навряд ли немаловажную находку смог бы кто-нибудь обнаружить. Потянув её на себя, московская сыщица очень скоро нашла дальнее окончание, как оказалось, валявшееся поблизости и аккуратно обрезанное острым предметом; общая длина выявленной улики не превышала двадцати пяти метров. «Странно? Кто-то здесь очень любит гулять в кромешную непогоду, и притом невероятно спешит – да так! – что даже не трудится отвязывать вспомогательное приспособление», – подумала про себя Бероева, решившая любопытный факт сохранить покуда в глубокой тайне, тем более что её уже подзывал нетерпеливый, несдержанный фэбээровец, находившийся в разделительном тамбуре зимовочного строения. Перестегнув страховочный карабин, чтобы обогнуть распределительный штырь, через пару метров она вышла к приоткрытому входу зимовочного сооружения.