Встала она, «словно вконец разрушенное корыто» совершенно не отдохнувшей. Однако, делать нечего, нужно было готовиться к продолжению трудного следствия; но вначале ей требовалось привести себя в надлежащий порядок. Умывальник с туалетом являлись общественными, но там ещё никого не присутствовало: Оксана умышленно встала на час раньше, чтобы закончить утренние процедуры до общего пробуждения. Не отягощённая посторонним наличием, на всё про всё она затратила не более двадцати минут. Закончив с бодрившим умыванием, кареглазая брюнетка оделась в ту же утеплённую одежду, что была на ней накануне, не позабыв про оперативную кобуру, снабженную знаменитым пистолетом системы Макарова. В последующем, хорошенько экипировавшись, рассудительная девушка воспользовалась царившим затишьем и направилась в штатный радиоузел.
Всего радистов числилось двое, и работали они через сутки. На сегодняшнем дежурстве находился американец Билл Уоркен, молодой симпатичный парень, достигший возраста двадцати семи лет. Оценив его внешние признаки, опытная полицейская остановилась на основных: слишком маленький рост делал схожим с невзрачным карликом, хотя и отмеченным коренастой фигурой, а заодно и круглой физиономией, приятной и добродушной; чуть зауженный разрез каре-оливковых глаз придавал некоторое сходство с настоящим китайцем (в общей сложности подобное сравнение не было лишено фундаментальной истины, потому как его родная бабушка являлась подлинной китаянкой); смуглый цвет кожи, а также иссиня-чёрные локоны, спускавшиеся на лоб и полностью скрывавшие уши, нисколько не умаляли первого впечатления. Верхняя одежда, скрывавшая неказистое туловище, мало чем отличалась от остальных членов американской команды, кроме разве того небольшого нюанса, что его короткую шею обматывал шерстяной удлинённый шарф, заманчиво тёплый и выделявшийся коричневатой окраской.
– Мне в срочном порядке необходимо отправить радиограмму, – произнесла Бероева, едва переступая порог.
– Охотно Вам помогу, – с готовностью ответил Уоркен. – Какой будет текст?
Российская оперативница передала услужливому радисту бумажный клочочек, исписанный красивым женским почерком и минуту назад вырванный из блокнота, предназначенного для важных попутных записей. На нём значилось следующее: