– Привет! Где это я? То есть… КОГДА это я? – спросил он. В Чертополоховом переулке он был не один. Рядом в тени виднелась таинственная фигура.
Ответа не последовало, но странная фигура подняла руку и холодным тонким пальцем указала в самый конец переулка.
Нахмурившись, Уильям послушно покатил в своем кресле по пустому переулку в сторону главной улицы.
Это был первый взгляд Уильяма в будущее!
Все вокруг было залито ослепительно-ярким светом с огромных экранов, установленных по бокам звездоскребов.
На самом высоком здании в центре города горела громадная буква «П»: она затмевала луну и господствовала над всем городом.
Уильям старался увидеть как можно больше, заметить все странные картинки и запахи Лондона будущего, запомнить каждую деталь:
* деловых мужчин и женщин в элегантных костюмах будущего, сосредоточенно спешащих на работу;
* нависшую над городом пробку из летающих автомобилей;
* двадцатиярусные автобусы с роботами-контролерами.
Тут было на что посмотреть. Но сосредоточиться Уильяму помешал шепот за спиной. Он повернулся и стал напряженно вглядываться в противоположный конец переулка.
– Кто здесь? – спросил он.
Никто не ответил, но странная фигура, которая по-прежнему спокойно ждала в тени, кивнула. Уильям покатил обратно и вдруг понял, что голоса, которые он слышал, что-то напевают.
– Рождество – это лучшее время,
Лучшее время в году!
Как же нам его не хватает,
Страх наши сердца наполняет…
– Страх? – прошептал Уильям. – Или я не расслышал?
Он поехал туда, откуда слышалось пение, и осторожно выглянул из-за мусорного контейнера. Возле маленького костра жались друг к другу несколько человек в теплой одежде – в длинных пальто и шерстяных шапках.
Один из них, добродушный старичок, морщинистый и розовощекий, расстегнул молнию на пальто и с гордостью продемонстрировал вязаный пушистый рождественский свитер, как будто выпустив его на свободу.
Остальные члены группы последовали его примеру, расстегнули молнии на крутках и пуговицы на пальто, чтобы показать друг другу свои нарядные свитера. При этом они продолжали петь:
Верить будем мы всегда,
Ведь иначе никогда –
никто, нигде и никогда
Не увидит Рождества.
Холодный ветерок пролетел по полутемному переулку, подхватив мусор. Старая газета взмыла в воздух, будто воздушный змей, а потом ее прибило к колесам кресла, в котором сидел Уильям. Он наклонился и увидел дату.