***
Амалия Сергеевна – любимый воспитатель, классная дама в группе Берты. Если бы интернат был обычной школой, то Амалия Сергеевна была бы классным руководителем, но здесь было по-другому. Не классы, а группы. Не ученики, а воспитанники. Не учитель, а воспитатель, несмотря на то что формально дети были уже школьниками. Амалия Сергеевна работала в интернате с понедельника по пятницу, а на ночь и на выходные уходила к себе домой. Домой.
Берта любила Амалию Сергеевну, но в интернате было не принято выставлять чувства напоказ, поэтому больше, чем букеты из листьев, Берта позволить себе не могла. Амалия Сергеевна тоже любила Берту, но не полностью. Точнее, не максимально… Точнее, не единолично… Мысли Берты прыгали и путались, когда она думала об Амалии и о своих чувствах к ней.
В группе было восемнадцать ребят, и Амалия Сергеевна, наверное, любила каждого: кого-то больше, кого-то меньше, но… это всё не то. Каждому ребёнку хочется знать, что на свете есть хоть один человек, который любит его – ребёнка – так, как никого больше. Как мама и папа любили Берту. И как Берта, в этом нет никаких сомнений, будет любить своих сыновей.
***
Берта занималась рисованием и играла на фортепиано, спортивные секции были ей неинтересны. Точнее, Берта старалась держаться от них подальше. Её папа был тренером-инструктором, он водил группы альпинистов в горы. А мама в детстве занималась фигурным катанием, мечтала стать олимпийской чемпионкой. И у мамы бы обязательно получилось, если бы однажды она не упала и не сломала ногу. Да так это оказалось неудачно, что многие врачи вообще сомневались, что она сможет ходить, не то что заниматься спортом. Но это они плохо знали маму. Всё она смогла. Только чемпионкой, конечно, не стала… Родители были спортивные. Были…
Так что спортом Берта заниматься наотрез отказалась, а фортепиано и рисование казались ей очень подходящими занятиями для принцессы. Берта абсолютно верила в свою королевскую кровь, потому что мама с папой с самого раннего детства называли её маленькой принцессой.
***
Амалия Сергеевна была обычным учителем русского языка и литературы. Раньше была. Сейчас ей было сорок четыре года, и она уже десять лет работала классным воспитателем в интернате. У неё не было своих детей. По непонятным причинам или по судьбе, но все её детские мечты о пятерых ребятишках, которых она кормила, купала, целовала, водила в школу, остались несбывшимися. Её муж, с которым они поженились сразу после института, не выдержав постоянной грусти бездетной жены, ушёл, и Амалия – совсем ещё молодая женщина, – когда ей было тридцать три, осталась наедине со своей работой в школе.