– Сколько лет тебя знаю, – засмеялся Кросаш, – а даже не догадывался, что ты, оказывается, тоже родился. Сколько же тебе?
Полукровка в ответ только пожал плечами.
– Моему младшему сыну сегодня как раз исполнилось четыреста лет, – торжественно произнесла Мирна.
После здравиц, опустошённых кубков и исчезнувшей половины праздничного поросёнка разговоры неспешно крутились вокруг каких-то незамысловатых историй и недавних событий. Сумеречник слушал в пол-уха, иногда улыбался и кивал, но мысли его были далеки от застолья, хотя и ушли от него только глубоко в пласты времени.
Шылам действительно не знал дня своего рождения и только сегодня узнал его из уст собственной матери, уж она-то точно знает. А почему не сказала раньше? Да просто речи об этом никогда не заходило. Общались они редко и немного, да и многовековые традиции давали о себе знать. Отмечать дни рождения и другие личные праздники принято только среди чистокровных, для таких как он это табу, ибо он никто в этом мире. Вычислить собственный возраст он, конечно, мог легко, день побега из Гиблой Пади полукровка запомнил навсегда, а тогда как раз должен был стать совершеннолетним, но ему это ни к чему, не нужно вовсе. А Мирна? Почему именно сейчас решила сообщить об этом? Если подумать, понять её можно. Она лишилась всего: семьи, мужа, детей. При этом все были живы, но её бросили, как отрезанный ломоть. И не просто. Лисая намного чаще общалась с его матерью и иногда делилась тем, что рассказала ей гномка. Шилам всегда жадно слушал, но никогда не показывал заинтересованности. То ли говорило в нём жестокосердие крови дроу, то ли упрямство гномье не давало сделать шаг навстречу. Недавно, несколько лет назад, в Троепутье прибыл маршал короля Савура Шестнадцатого, бывший Координатор Приграничья, Джасур. Официальная часть визита банальна и никакого значения не имела, но этот гном, бывший когда-то мужем хозяйки трактира и отцом двоих её сыновей, пришёл сюда, в этот зал, плюнул под ноги Мирны и бросил перед ней три небольших чёрных ритуальных клинка, на лезвиях которых были выгравированы руны «проклятие», «презрение» и «смерть». Это то, что пожелали ей муж и дети. Конечно, Мирна давно, окончательно и бесповоротно выкинула из сердца и ума всю свою прошлую жизнь, но как всякая мать, продолжала любить сыновей, а тут вдруг получила столь подлый удар в самое сердце.