Лохматое дворянство - страница 2

Шрифт
Интервал


Под одним зонтом стояли

девушки…

одна в ветровке.

Обе транспорт молча ждали.

Мелкий дождик моросил…

Вдруг на рельсах появился,

Ковыляя, что есть сил,

пёсик: может заблудился

или бросили беднягу?

Мокрый, тощий и хромой…

Стало очень жаль дворнягу.

«Заберу его домой», —

Одна из девушек сказала —

Та, что в ветровке. А другая,

Пожав плечами, отвечала:

«…грезила о попугае…»

– Попугая на потом,

а собаке нужен дом!

Ну, малыш, привет…

Скучаешь?

Ты со мною будешь жить?

Быть послушным обещаешь,

Будем мы с тобой дружить?

Тот вздохнул… почуял сразу,

что решается судьба.

В жизни он своей ни разу

громко так не лаял… – «Да!»

– Ну, пойдём тогда со мной,

Ведь ты голодный

и простужен!

Пёс вдруг заплакал —

он ДОМОЙ

шёл, зная, что кому – то

НУЖЕН!

/Светлана Кунакулова/

«Ах, любовь моя, благородная!…»

Ах, любовь моя, благородная!
Взор оранжевый, низкого ростика,
Греет ночью меня теплой попой,
С длинным, серым, пушистым хвостиком.
А, любовь моя, верная, мягкая,
Весовой категории высшей,
Не позволит элитной породе,
Громко чавкать и бегать за мышкой!
А любовь моя, молчаливая,
В благородных поступках красива!
Со всей силы тебя обнимаю,
Долгих лет нам, любимый Василий!
/Антонина Павлова/

КИСА ЛАРИСА

Однажды муж домой принёс котёнка.
Он дымчатого цвета, с белым ушком.
(Не очень рада: дома два ребёнка,
Две дочки. Шерсть ведь будет на подушке.)
Но я, конечно, кошек обожаю!
Всё детство провела я с ними рядом.
Шепнула мужу: «Я не возражаю!»,
И оторвать я от неё не в силах взгляда.
И вот, начав по комнатам носиться,
От радости, а, может, от испуга,
Она вдруг стукнулась, и жалобно косится,
Как будто помощь ждёт и ищет друга.
Я бросилась: «Ларисочка! Лариса!»
Я так прижалась к этому комочку,
Что сердце замирало: «Тихо, киса!»
Как будто, это третья моя дочка.
С тех пор мы с ней ни разу не расстались,
Она спала, обнявши меня лапкой.
И к месту, где болит, она старалась
Прижаться крепче, и мурчать так сладко!
Иду с работы… Мама говорила,
Пока я на этаж свой поднимаюсь,
Она к двери несётся, что есть силы,
И ждёт, что снова с ней пообнимаюсь.
…Промчались годы. Киска постарела.
Пятнадцать лет она – моя подруга.
И всё… Остыло маленькое тело…
Нежнее нет и преданнее друга!
Не передать мне скорбь от той потери!
Рыдали всей семьёй! И очень долго!
И часто фотографии смотрели
Мы вечерами. В сердце боль – осколком!
Любите братьев меньших наших, люди!