Дормидонтова приличественно поносила траур и вскорости переехала в элитный кондоминиум с потайным чёрным ходом и вышколенным консьержем на дверях, купила бронированный «Бентли» и завела сразу двух посещавших её по графику, не алчных, провинциальных альфонсов. Посему внешность у них не шибко была комильфо, и ударения в словах они ставили абы как, зато пунктуальные были до невероятности.
Да, появилась ещё у верной служительницы Мельпомены свирепая военизированная охрана, на пушечный выстрел не подпускавшая к хозяйке и членам её семьи подельщиков сгинувшего любовника с их дурацкими расспросами, подозрениями и предъявами.
Пообщалась же с Никиткой Катенька в интимном смысле близко из врождённой вредности и непреодолимого желания всегда и во всём идти наперекор матери. Родительница обстоятельно выбирала для дочери только состоявшихся кавалеров, чтобы, так сказать, не перед кем попало оголять свой бесценный бутон. А курва эта зажравшаяся, чёрт бы её побрал, вечно раскрывала свои объятия голодранцам без роду без племени, лишь бы насолить Василисе Каземировне, бившейся как рыба об лёд за счастье единственной кровиночки. Адюльтер с Никиткой – из этого ряда случай.
Как-то на закате, будучи слегка подшофе, прогуливался Никита Тимофеевич по парку высокой культуры отдыха, приводя в чувства вестибулярный аппарат после ураганной карусели, но по-прежнему вознамериваясь прокатиться на чёртовом колесе. Майская получка с новой перспективной работы заготовителем вторсырья приятно жгла ляжку и вкупе с алкоголем рисовала в возбуждённом мозгу совокупления одно разнузданнее другой.
Тут молодой человек увидал на скамейке девицу, явно искавшую приключений на свою дорогостоящую попу. Об этом свидетельствовали едва прикрывавшая срам коротенькая юбчонка от французского кутюрье и толпа вооруженных до зубов телохранителей, оцепивших периметр и не дававших подойти близко. Пришлось орать на потеху согражданам:
– Сударыня, можно с вами познакомиться? – Никитка робко, без надежды на успех помахал рукой. – Тут я, тут…
– Пошёл прочь, щенок! – рыкнул, будто цепной пёс, самый солидный на вид бодигард и передёрнул автоматный затвор.
– С удовольствием, сударь! – приветливо ответила девица. – Немедленно дайте ему пройти!
Ермолаева со знанием дела придирчиво обыскали. Кроме единого проездного билета, мошны с купюрами и упаковки контрацептивов ничего не нашли, и плотные фигуры расступились на миг, чтобы впустить ухажёра в круг.