Первоначальный план, разумеется, был нарушен. Вместе с Митяем снимать зловредного «сучка» сунулось сразу трое или четверо. Валентин успел рассмотреть только очумелую, заросшую щетиной харю, и тут же ее заслонили бугристые силуэты «голубых беретов». В несколько секунд чугунные кулаки атакующих превратили физиономию часового в подобие сочащейся пиццы. Дверь открывалась наружу, но кованными каблуками ее выломали, опрокинув внутрь, и горланящая братва ворвалась в сумрачное помещение.
В одном Валентин, по счастью, не ошибся. Гнездышко и впрямь оказалось из махровых. Их не ждали, однако услышав вопли охранника, успели потушить свет, рванув хором к черному ходу. Помешало обилие людских тел. Кого-то из бегущих сумели свалить, кого-то прижать к стеночке, и немедленно образовалась куча-мала. В сумраке били вслепую, меся кулаками воздух, яростно матерясь. Пытаясь нашарить на каменной стене выключатель, Валентин слышал истошный вопль Митяя:
– Лежать, падаль! Всех перестреляю!..
Сунувшись в сторону, Валентин наткнулся животом на стол и едва не упал. Но падать в такой толчее не рекомендовалось, и через стол он просто перепрыгнул, ногой наступив на мягкое и тотчас услышав истошный женский визг.
– Где свет? – нагнувшись, он на ощупь поймал женщину за плечи, с силой встряхнул.
– Разбили… Лампу разбили…
– Спички, Валек! У меня есть! – это уже горланил Шура. – А ну замолчь, падлы!
Кто-то продолжал еще тузить незримых недругов, но общая буза стараниями Шуры и Венечки постепенно шла на убыль. Запалили свечной огарок, и сразу стало тише. На черный ход и на лестницу услали по парочке добровольцев.
– Вот они, Валек, смотри… Которые?
Опухшую дамочку с подтекшей на щеках тушью не тронули, оставив за столом. На полу лежали лицом вниз шестеро мужиков. Пальцы сцеплены на затылке, ноги чуть разведены. Никто никаких команд им не давал, но людишки оказались тертые, без лишних понуканий изобразили полную «третью позицию». Оно и понятно. Точняк, решили, что берет их какой-нибудь спецназ. Митяй с помощниками неспешно ошмонали лежащих. Распаленный десант изучал занятую территорию, осматривал стены и нехитрую мебель.
– Какая-то ночлежка. Причем позорная. Матрасы – прямо аж на камнях.
– Баб, наверное, дрючат.
– Ништяк, мы их самих ща вздрючим…
– Гля-ка! А этот чухан мокрый. Обделался со страха!