. Этот лозунг парадоксалист петрашевец Ястржембский считал богоотcтупным, то есть, противоречащим нашей совести. А духовных праотцов и отцов свободы, равенства и братства с Запада – – «Гракхов, Лициния, Руссо, Сен-Симона, Фурье и Луи Блана» называл не иначе, как «поврежденными». Да, вопрос об управлении был одним из основных вопросов, над которыми бились в жарких баталиях петрашевцы. Единодушно они приходили только к тому, что «управление должно быть дешевым». «Социализм и Россия, – писал Петрашевский, – вот две крайности, вот два понятия, которые друг на друга волком воют… и согласить эти две крайности должно быть нашей задачей». Витала в духовной атмосфере петрашевцев и такая идея – превратить Россию в страну «фаланстерию» (от «фаланги» Шарля Фурье, французского утопического социалиста, – ячейки предполагаемого общежития, где на основе стирания грани между промышленным и сельскохозяйственным, умственным и физическим трудом возникнет всеобщая гармония и расцветут все человеческие способности… Лучше об этом узнать от Герцена, перечитав «Кто виноват?»). Да, тогда ходили слухи, что сам М. В. Петрашевский попытался организовать фаланстер для крестьян принадлежавшего ему выселка из семи дворов. На рождество 1847, в ночь, крестьяне сожгли эту фалангу – благоустроенный огромный общий дом со всем его имуществом, прожив в нем всего несколько суток.
Перед тем, как петрашевцев арестовали (21 апреля граф А. Ф. Орлов представил царю списки петрашевцев «с описанием действий каждого из них и с означением их жительства». Николай I тогда торжественно провозгласил: «Я все прочел; дело важное, ибо ежели было только одно вранье, то и оно в высшей степени преступно и нестерпимо. Преступить к арестованию… С Богом! Да будет воля Его!», арест производился после очередной «пятницы», как всегда в России, в ночь, с 22 на 23 апреля; затем царь, словно оправдываясь перед комендантом Царского Села, сказал: «Представь себе, эти чудовища хотели не только убить меня, но и уничтожить всю мою семью»), напряжение в народе было так велико, что, казалось, близится и надвигается какой-то страшной силы взрыв. Либерал А. П. Беклемишев писал: «Идея свободы, как электрическая искра, пробежала по деревням и селам, умы крестьян в брожении, страсти разгораются… Общий крик: «государь хочет нас сделать свободными, а бояре ему мешают». Да, он знал положение дел в стране, ибо был высокопоставленным чиновником министерства внутренних дел. Но это знали, чувствовали и петрашевцы и тоже, несомненно, готовились… «У силы без схватки промахи да упадки». Это сказал Петрашевский о правительстве. И еще: «масса всегда против правительства». И стоял вопрос, рожденный от встречи столицы (в лице Петрашевского) и глубинки (в лице Черносвитова): «идея хорошо, но