Единственная автозаправочная станция в Комтусуке находилась поблизости от универсального магазина. Род минут пять вертелся вокруг насоса времен пятидесятых, прежде чем понял, что здесь нет терминала для кредитной карты. Засунув наконечник насоса в бензобак своей машины, Род извлек из кармана мобильный телефон и выбрал один из номеров.
– Гранитный карьер «Ангел», – ответил женский голос.
Род нажал кнопку отбоя. Видно, он ошибся. На самом деле ему нужно связаться с офисом своей компании, сообщить Ньютону Редхуку, что первое препятствие удалось успешно преодолеть. Нахмурившись, Род снова принялся нажимать кнопки.
– Гранитный карьер «Ангел». Могу я вам помочь?
Род замотал головой:
– Я пытаюсь дозвониться по номеру шесть один семь пять шесть девять.
– Вы неправильно набрали номер.
В трубке раздались короткие гудки.
Озадаченный Род сунул телефон в карман и вытащил насос из топливного бака машины. На ходу вытаскивая бумажник, он направился к зданию станции.
Мужчина средних лет, с морковно-рыжими волосами, подметал крыльцо, усыпанное какими-то хлопьями, напоминающими лепестки роз. Бросив взгляд на вывеску «Бензин и бакалея Эйба», Род обратился к хозяину:
– Должно быть, вы Эйб?
– Вы чрезвычайно догадливы.
– Скажите, тут есть платный телефон?
Эйб указал на будку, стоявшую у перил крыльца. Около нее покачивался какой-то пьяный в доску старикан, который, вероятно, пытался сообразить, нужен ему телефон или нет. Род осторожно обошел дедка, набрал нужный номер, спиной ощущая, что хозяин станции не сводит с него глаз.
«Гранитный карьер „Ангел“», – услышал Род через несколько мгновений. Он бросил трубку на рычаг и растерянно уставился на нее.
Эйб сделал несколько взмахов веником, расчищая пространство между собой и Родом. Потом спросил:
– Что-то не так?
– Видимо, неполадки на линии, – ответил Род и вытащил из бумажника двадцатидолларовую купюру, чтобы расплатиться за бензин.
– Может быть. А может, эти чертовы индейцы говорят правду. Если им не вернут эту землю, на весь город падет проклятие.
Род недоуменно округлил глаза. Он уже почти дошел до своей машины, когда в памяти у него всплыли слова Спенсера Пайка о призраках. Род повернулся, рассчитывая расспросить Эйба, но того и след простыл. Веник стоял у перил; при каждом дуновении ветра сметенные в кучу лепестки роз оживали, словно забытые желания.