– А что объясняться, – неуклюже присел на колени, жалея свой великолепный костюм, дон Севильяк. – Я, Ваня, с тобой.
– Что ты со мной? – с сердцем выпалил Иван, наклоняясь телом к дону Севильяку и глядя ему в глаза.
– Ну, как же? – смутился тот. – Все с тобой… И я тоже.
– Слышали звон… Я хочу войти… Я уже там побывал, – поправился Иван, досадуя на себя за непоследовательность высказывания. – Там мир перлей, дни которого сочтены. Я хочу посмотреть… Просто посмотреть, как люди уйдут по временному каналу, пробитому в прошлое Пектой, и быть может, узнать что-нибудь о Напель. И ничего больше. Но там я столкнулся…
Иван в красках и с некоторой долей горечи от пережитого и увиденного поведал о встрече со стражниками и о своём согласии вступить в отряд Эдварда, чтобы быть как можно ближе к грядущим событиям.
– Я ему пообещал, что вернусь с друзьями. Вот, пожалуй, и всё, – закончил Иван рассказывать о своём пребывании в перливом Лондоне. – Симон и Сарый отговорили меня брать кого-нибудь из ходоков с собой. Но Учитель, похоже, не без умысла раззвонил о моём былом желании… Хотя я рад, конечно, вашему приходу. Но Кристофер!.. И вдруг захотят пойти временницы?
– Не дай и не приведи! – поводил перед собой растопыренными пальцами дон Севильяк. – Они такие, они могут.
– Это точно, – подтвердил Арно и засмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – обиделся Иван.
Он ожидал от них какой-то поддержки или совета, раз уж хотят пойти с ним, а тут – смешки.
– Да ты, КЕРГИШЕТ, посуди сам, – улыбка не сходила с лица Арно. – Жили мы, поживали и, как говорится, горя не знали. Но вот вдруг появился ты. И началось! Жить стало веселее…
Иван недовольно буркнул себе под нос:
– Вам веселье…
– Точно так, КЕРГИШЕТ. Представляешь, даже временницы, эти недотроги, меньше стали от нас нос воротить. Тут одна из них… Ладно, потом. И по векам прошёл словно звон, как ты говоришь, пробудивший спящих. Интересно, как Симон объясняет этот эффект? О тебе в прошлом слышали, но не встречали. Некоторые даже не верили вообще в КЕРГИШЕТА. Легенда, мол, и досужие фантазии. А теперь только и разговоров о тебе.
– Интересно… – проговорил Иван осуждающе. – Что интересно? Кому-то, может быть, и интересно, а кому всё это надо терпеть, везде успеть, со всеми раскланяться… И тебе интересно? Мне – нет.