Наверное, так оно и было, ибо Хиркус, снова впадая в пафос, торжественно произнёс:
– Все, кто может, у кого есть способности постоять за себя и друзей, с кем будет не скучно в опасном приключении…
– Хватит! – повысил голос Толкачёв. – Чепуха всё это. – И повернулся к Арно. – А ты говорил – молчун. Он же любого заговорит.
– Ну-у… – с плутоватой улыбкой протянул Арно. – Я же говорил в том смысле, что сказанное им всё таково, как если бы он промолчал. Он же ведь почти ни одного путного слова не сказал, хотя ты с ним уже наговорился.
– Мне кажется, ты не правильно расставил акценты, – Иван тоже улыбнулся. – При его словоохотливости молчунами становятся его слушатели. Хиркус, а кроме хорошего трёпа, что ты ещё умеешь делать?
– Хороший трёп, да будет тебе, КЕРГИШЕТ, известно, в любом деле полдела. Другую половину можешь закрыть ты и остальные, что пойдут с тобой.
Ивану высказывание Хиркуса понравилось.
– Хорошо сказано. И всё-таки?
Трагик покривил своё длинное лицо, став ещё страшнее, чем был до того.
– Да как все ходоки. Всего помаленьку. Побегал в своё время в прошлом. Правду искал и защищал. Где кулаком, где мечом, а где и убеждением.
– Нашёл и защитил?
Хиркус развёл руками.
Все трое вздохнули.
Где она, эта правда, которую надо защищать? И от кого? Если у тех есть своя правда, то они её тоже будут защищать. Такая защита с одной и другой стороны обычно дорого стоит. Чаще всего защитники друг друга перебьют, а обе правды так и останутся.
Выслушав, наконец, куда, собственно, и на каких условиях КЕРГИШЕТ отбирает спутников, Хиркус сказал с экспрессией, но уже без ужимок и игры:
– Перли! Везде перли! Как только Ленок, мой Учитель, поставил меня на дорогу времени, с той минуты слышу одно и то же – перли, перли! Одни как услышат о них, бегут сломя голову дальше, чем видно и слышно о них. Иные дружат с ними, не находя в том для себя ничего зазорного или опасного от общения с ними…
– Короче!
– А короче…
Хиркус недовольно посмотрел на Ивана. Он, по-видимому, стал всё-таки уже опять входить в новую роль, а его снова прервали. Актёры такого насилия не любят и не прощают.
– Именно. Пойдёшь с нами, то мы тебя как-нибудь и где-нибудь дослушаем. Не пойдёшь…
– Что, значит, не пойдёшь? Пойду! Только… Вот что, КЕРГИШЕТ, давай договоримся о моих условиях. А они…