Дома выслушать пришлось немало, но большую часть укоров Кирилл пропустил мимо ушей, размышляя о том, что же произошло возле скамеечки, почему мелькнула аббревиатура и почему время замедлилось, как будто кто-то нажал эффект «слоумо».
Так ни до чего серьезного не додумавшись, Кирилл решил подумать об этом позже и, чтобы снизить поток упреков, выскочил из дома и купил жене букет алых роз. Людмила пригрозила, что это не снимает с него ответственности и что он ещё получит от неё. Кирилл в ответ поклялся простоять в углу до вечера.
В понедельник он с бережно замазанным фингалом приехал к назначенному времени на странный склад и первым делом увидел Сергея. Молодой человек тоже пытался замазать синяк на скуле, но у него это получилось хуже, чем у Кирилла.
– Привет! Ты тоже добрался до финала? У тебя кто был? – спросил Кирилл.
– Привет. Да был мужичок-бухарик, гонял по дорогам пьяным. Ни хрена никого не боялся, а сколько раз в авариях побывал…
– И что, ты сделал его счастливым?
– Ага, устроил ему подставу, когда он напился. Проснулся он в больнице, а там ему сказали, что он попал в аварию и десять лет пролежал в коме. Провели агрессивную чистку мозгов. Друзья загримировались постаревшими, по телеку мне пришлось выступить как бы в новостях будущего. Из меня получился неплохой диктор. Мужик просил только увидеть свою дочку и жену. Хотел извиниться перед ними. В общем, денек его промурыжили, порассказывали всякого-разного. Он едва не поседел. А потом, когда всё открылось, то поклялся в рот пойла не брать. Я в двадцатку уложился и был третьим.
Кирилл рассказал о Галине. Сергей присвистнул. Кирилл всё поглядывал на синяк на скуле Сергея, а тот то и дело косился на фингал.
– Скажи, ты в последние дни гулять не выходил? – спросил Кирилл.
Сергей ещё раз взглянул на фингал Кирилла и расхохотался:
– Финалисты, мать его! Я рад, что ты прошел!
– Взаимно!
«Справедливым педагог может быть тогда,
если у него есть достаточно духовных сил,
чтобы уделить внимание каждому ребенку»
В. А. Сухомлинский
Пятерых финалистов – Кирилла, Сергея, угрюмого, плотно сбитого Евгения, высокого широкоплечего Алексея и ещё одного Сергея, пухленького коротышку, – помощники провели в первый кабинет. На этот раз их встречало не изображение на экране, а Михаил Анатольевич собственной персоной. Рядом сидел его коллега, англичанин Брюс Блек, – тот самый, которого Кирилл сравнил с почтальоном Печкиным.