Нервные системы каждого члена команды, а вслед за этим поведенческий климат коллектива были сферой действия его полномочий. Экипаж составляли отнюдь не ангелы. Коллектив, если на то пошло, был коллекторным, что сквозь фильтры прошло, то и сгодиться. В условиях изоляции, в таком сонмище то и дело вспыхивали бы лидерские войны, цвели интриги и торжествовала кастовая система от неприкосновенных до неприкасаемых.
Изоляция, кстати, была здесь полной – Солнце напрочь глушило радиосигналы, обрывая связь не только с Землей, но и с прочими кораблями-добытчиками, снующими у чертогов светила. Экстремальные условия работы на околосолнечной орбите вынуждали прибегать к институту так называемых координаторов – этаких комиссаров предпринимательства.
Координатор – уполномоченный на всесилие человек-невидимка, который видит всё и знает обо всех всё в пределах корабля. Он умеет читать показатели датчиков и делать так, чтобы эти показатели были приемлемыми. Он походил на терпеливого зрителя, но с большим запасом увесистых помидор и с правом метания их в актёров, если игра становилась совсем плохой. В реальном театре помидоры, врывающиеся в действие, изгоняют персонажей прочь со сцены и, отчасти, делают сносную концовку плохому спектаклю. Mол, прилетели помидоры и покончили с этим безобразием, попутно порождая новые сюжетные линии – вроде подобного, анекдотичного диалога:
«Ты любишь помидоры?»
«Ну, как сказать?»
«Так любишь или нет?»
«Есть люблю, а так не очень!»
С корабля же, как со сцены не сбежишь, и действие раньше положенного срока не закончится, и если в тебя угодил «помидор» значит предстоит некоторая смена образа, как персонажа, так и его игры. Подмостки всегда одни и те же. Помидоров же великое разнообразие. От абстинентных синдромов, когда от неверных действий становилось только хуже, и легчало от приемлемых, до изоляции и шоковой терапии. Для всего этого у координатора были средства. Он мог воздействовать на них как веществами, так и разрядами, имея доступ к их телам и мозгам, посредством некоторых трубок и проводов. Это было возможно потому, что каждый человек, член команды, заключенный в тесную сферу-капсулу, был облачён в биотехнический скафандр со сложной системой жизнеобеспечения. Бесчисленные трубки и провода подсоединяли человека через вживленные порты к различным модулям. Через них подавались вода и пища, отводились прочь продукты человеческой физиологии, осуществлялись, по мере надобности, обогрев и охлаждение. Можно даже было принять, по желанию, подобие ванны или душ. Электрические импульсы во время физической зарядки заставляли сокращаться мышцы, чтобы тело в условиях невесомости не теряло силы. В зависимости от состояния организма инъектировались различные лекарственные препараты, а то и, если того требовал диагноз, хирургические нанороботы. Такая близость к Солнцу чревата онкологическими заболеваниями. Никто даже и не подозревал о том, что подавляющее большинство членов команды находятся в режиме перманентной химио- и радиотерапии или же претерпевают нанохирургические операции. Все члены экипажа отчасти ощущали действия наномедицины на себе, то и дело обнаруживая в своих зубах новые пломбы.