– Пошла работать, – медленно повторил Антонио, вглядываясь в ее лицо так внимательно, будто пересчитывал веснушки на ее носу. – Тебе пришлось заботиться о брате?
– Да.
Мейси не могла сдержать горечь. После смерти родителей у нее не было никого, кроме Макса. Она все еще не привыкла к тому, что они теперь живут порознь. Она скучала по нему и даже боялась в глубине души, что теперь, когда он больше от нее не зависит, она окажется ему не нужна.
– Как его зовут?
– Макс. Прошлой весной закончил университет, теперь стажируется на Уолл-стрит.
– Уолл-стрит! – присвистнул Антонио. – Кажется, ты хорошо о нем заботилась.
– Я старалась, – ответила Мейси. Но от нахлынувших воспоминаний и страхов в сочетании с усталостью она совсем раскисла и потому решила поменять тему. – А как звали вашего брата?
Антонио нахмурился, и Мейси поняла, что вторглась на запретную территорию.
– Паоло, – ответил Антонио после паузы. – Он был на пять лет младше меня. Сегодня десять лет как он умер.
– Сегодня…
– Потому и пью. – Он снова улыбнулся своей странной улыбкой – уголки рта поползли вниз. – Шестнадцатое января для меня самый тяжелый день в году.
Ей снова захотелось прикоснуться к нему – просто ради поддержки, но она не решалась.
– Я понимаю, – прошептала она. – Врагу не пожелаешь.
Антонио бросил на нее быстрый взгляд.
– Ты хороший человек, Мейси. Добрый. Щедрый. Открытый.
Мейси невольно засмеялась.
– Почему-то это звучит так, будто я прирожденная жертва.
– Вовсе нет. – Он удивленно вскинул брови. – Почему ты так говоришь? Тебе кажется, что ты жертва?
Да, потому что в глубине души ей всегда казалось, что брат не любит ее. Во всяком случае, не так, как она его. Что она и любит его больше, и дает ему больше, чем получает взамен. Но их отношения всегда были такими. Между ними всего два года разницы, но Мейси всегда была для него нянькой, а потом ей пришлось стать ему и матерью, и отцом. Нет, она с удовольствием заботилась о нем, но… временами ее жизнь казалась такой тоскливой, такой безрадостной.
– Может быть, немного, – призналась она, чувствуя себя совсем несчастной, и тут же устыдилась и своих мыслей, и своего уныния. Еще не хватало, чтобы она жаловалась на свою жизнь и на своего брата человеку, который даже близко себе представить не может, что такое забота о куске хлеба. – На самом деле нет…