Она увлеклась работой и вспомнила о внешнем мире, только когда в дверь кабинета постучали. Анна не запиралась, и Леон мог войти когда угодно, но он по опыту знал, что внезапное появление может ее напугать.
– Заходи, – позволила Анна. – Уже проснулся?
Он заглянул в кабинет, и она обнаружила, что Леон успел сходить в душ и одеться.
– Проснулся, – кивнул он. – А еще приготовил нам завтрак, на который теперь настоятельно тебя приглашаю.
– Ты? Приготовил завтрак?
– Ну да, невелико достижение. Понимаю, случай с Юпитером подорвал веру в мои интеллектуальные способности, но пользоваться тостером и кофемашиной я еще умею!
Анна умела готовить, но относилась к этому скорее как к искусству, чем к каждодневной необходимости. Если она, увлекшись работой, забывала обо всем, она вполне могла провести сутки с пустым холодильником. С тех пор, как в доме поселился Леон, продукты мистическим образом не иссякали.
Готовил он не постоянно – реже, чем она. Но он умел, и запахи, разносившиеся по всему дому, теперь доказывали это.
– Твои кулинарные способности я под сомнение не ставлю, – улыбнулась Анна. – Я просто подумала: а не рано ли для завтрака?
– Рано? Сколько, по-твоему, сейчас времени?
– Часов восемь, наверно…
– Полдесятого.
Она удивленно уставилась на него, а Леон лишь рассмеялся. Прежде, чем она успела посмотреть на часы и убедиться, что уже и правда прошло столько времени, Леон подошел ближе и подхватил ее на руки. Это уже начинало входить у него в привычку, но пока Анна решила не протестовать, ее это забавляло. Она терпеть не могла, когда до нее дотрагиваются посторонние, так ведь он же не посторонний.
Леон перенес ее на кухню с таким серьезным видом, будто просто работал в службе доставки – никаких объятий, никаких попыток поцеловать. Он опустил ее на пол на кухне и отошел к своему месту за столом.
– Боюсь даже спросить, чем ты занята с таким религиозным фанатизмом… А, нет, не боюсь: чем ты занята? – поинтересовался он.
– Дело насильника.
– Который повешенный?
– Который – он самый.
И это тоже было чем-то принципиально новым: Леон знал все ее расследования, а она знала, чем занимается он. Дело было не в простом желании поговорить хоть о чем-то, лишь бы тишину не терпеть, Анна действительно ценила его мнение.
Вот и теперь она могла свободно рассказать ему о своих сомнениях. Леон выслушал ее, ни словом, ни взглядом не намекнув, что ей не следовало бы лезть в дела полиции, раз ее об этом не просили. Когда она закончила, он сразу заявил: