Мандельштам - страница 4

Шрифт
Интервал


ПАСТЕРНАК. Моя жена – очаровательная женщина.

СТАЛИН. Да, моя жена тоже была глупой. Жаль, что она умерла. Борис, как ты думаешь, мы окажем Мандельштаму услугу, если отправим в небольшой отпуск с его интеллигентной женой, на грудь которой ты из благородства никогда не заглядывался?

ПАСТЕРНАК. Я думаю, это будет большая потеря для искусства.

СТАЛИН. Нет, если его этот отпуск чему-то научит. Зачастую, это очень важно для человека, чему-то научиться до того, как он умрет. Ты согласен?

ПАСТЕРНАК. Да, но…

СТАЛИН. Ответ неправильный. Если на то пошло, это глупая контрреволюционная болтовня. Позволь сказать тебе, Борис, это не так просто, быть слугой народа. Ты и представить себе не можешь, сколько дерьма мне приходится перелопачивать каждый день. Ты пишешь о том и пишешь об этом, там бабочка, тут восхитительная грудь, но мне постоянно приходится решать вопросы жизни и смерти. Вот я и спрашиваю тебя, как мужчина – поэта, что мне делать?

ПАСТЕРНАК. В вашем распоряжении так много поэтов. Почему вы спрашиваете меня?

СТАЛИН. Потому что, только пусть это останется между нами, остальные – толпа дебильных подхалимов. Они всегда готовы назвать черное белым, а верх – низом. Минск для них столица Франции, они будут совокупляться с мертвой гиппопотамихой, если я им скажу. Но ты – другой, Борис. Твое мнение я уважаю.

ПАСТЕРНАК. Не уверен, заслуживаю ли я такого уважения.

СТАЛИН. Перестань, Борис. Скромность всегда лжива.

ПАСТЕРНАК. В это трудное время поэту непросто заслужить уважение.

СТАЛИН. И это моя вина? (Пауза). Алло?

ПАСТЕРНАК. Нет. Это не ваша вина.

СТАЛИН. Что ж, Борис, так приятно это слышать. На секунду ты заставил меня поволноваться. Так что мне делать с Мандельштамом?

ПАСТЕРНАК. Иной раз, знаете ли, самое лучшее – ничего не делать.

СТАЛИН. Только когда ты мертв.

(Слышится траурный марш, СТАЛИН, оставаясь за столом, уходит в тень, прожектор освещает МАНДЕЛЬШТАМА и НАДЕЖДУ, они за кухонным столом, пьют чай, о чем-то разговаривают, потом встают, идут к центру авансцены, смотрят в невидимое окно. ПАСТЕРНАК кладет трубку и присоединяется к ним).

Картина 2. Похороны Ленина

(МАНДЕЛЬШТАМ, НАДЕЖДА и ПАСТЕРНАК стоят у невидимого окна по центру авансцены и наблюдают за траурной процессией, которая движется по улице).


НАДЕЖДА. Вон его несут.

МАНДЕЛЬШТАМ. Бедный товарищ Ленин.