В глазах Лизы промелькнуло недоумение, словно она засомневалась, что выплыла на свой пляж. Затем она уже с беспокойством оглянулась по сторонам, ища того, кто разъяснил бы ей эту оказию. Из растерянности ее вывел голос, раздавшийся из-за нагромождения валунов под самой стенкой набережной:
– Как водичка, госпожа Тургенева?
Лиза вскинула голову. Над камнем поднялось одутловатое лицо господина не первой свежести с щеточкой черных усиков и прилипшей ко лбу прядью редких волос, заставлявшей вспомнить германского фюрера, чьи портреты встречались в каждой второй газете. Не сказать, чтобы все это, вместе взятое, производило приятное впечатление, и все же Лиза воскликнула, просияв улыбкой облегчения:
– Жорж, негодник, это вы?! Никак тоже решили искупаться? А ну-ка, подайте мне полотенце!
Господин, названный ею Жоржем, маслянисто улыбнулся и встал во весь рост, отряхивая полу пиджака, к которому прилагался шелковый галстук павлиньей расцветки. Лиза поняла, что ошиблась на его счет: Жорж в воду явно не собирался.
– Лиза, вы восхитительны! – заявил он, не трогаясь с места. – Выходите из моря на рассвете, как пенорожденная Киприда!..
Их знакомство восходило к тем временам, когда Лиза снималась в своей первой картине, у Протазанова, где у Жоржа, не новичка в кино, тоже была небольшая роль. Довольно быстро Лиза избавилась от его прилипчивых ухаживаний, после чего их пути разошлись. Жорж, когда-то обращавший на себя внимание Чардынина и даже Эйзенштейна, приобрел стойкое амплуа мелких негодяев в копеечных фильмах о благородных бандитах, чем дальше, тем больше зашибал, и последние годы Лиза ничего о нем не слышала. Она представляла его себе проспиртованным, опустившимся субъектом, и тем больше ее удивляли эти неожиданные заигрывания.
– Слушайте, Жорж. – Улыбка Лизы стала кислой. – Все это мы проходили десять лет назад! Бросьте свои донжуанские интонации и давайте сюда полотенце! – приказала она, сделав шаг к Жоржу.
Тот протянул ей полотенце, но, едва Лиза притронулась к нему, отдернул руку.
– Жорж, хватит валять дурака, – сказала Лиза, уже не улыбаясь. – Я не собираюсь играть с вами в пятнашки! Меня ждут к завтраку, и вообще что за хамство – заставлять даму мерзнуть!..
– Это затем, чтобы согреть вас в своих объятиях! – отозвался Жорж, раскрывая руки, и теперь уже Лиза отпрянула от него. Однако, на мгновение оказавшись рядом с ним, она уловила носом то, чего прежде не замечала из-за морского ветра: от Жоржа, из всех пор его лица, усеянного частыми пеньками щетины, разило перегарной кислятиной.