Я перечитывал описание внешности Лады множество раз и сам не заметил, как задремал. Телефонный звонок раздался настолько внезапно, что я аж подскочил, выронив книгу.
– Караульное помещение, – сказал в трубку дежуривший за пультом Рыбалкин. – Кто? Что там? Ты чё, шутишь? Эй! Алло! Второй пост!
Сердце мое бешено забилось. Второй – мой пост! Что там стряслось? Не связано ли это с моей ночной гостьей? Я представил, как она лежит сейчас на земле лицом вниз под прицелом автомата Лехи Волкова, который оказался более ответственным часовым, чем я. Ведь по уставу я тоже должен был положить ее лицом в грязь и вызвать смену за то, что она ошивалась у поста. Я прислушался: что будет дальше?
Рыбалкин вскочил со стула. Он все еще озадаченно сжимал в руке трубку, на лице застыло выражение растерянности. Наконец он бросил трубку обратно на пульт и влетел в комнату начкара.
– Товарищ капитан!
Саморов спал, укрывшись с головой синим армейским одеялом. Рыбалкин тронул его за плечо. Тот заворочался, перевернулся на другой бок, пробормотав что-то невнятное.
– Товарищ капитан! Нападение на пост!
– Что? – Капитан тут же подскочил. – Какое, к черту, нападение?
– Со второго поста позвонил Волков. Говорит… То ли нападение, то ли еще чего… Я так и не понял.
Начкар сел, растирая виски.
– Где Провин?
– Не знаю.
– Так узнай! Сюда его, быстро! И Агеева тоже!
Рыбалкин вбежал в бодрячку.
– Помначкара не видал? – спросил он у меня.
– Не, Санек, не видел. А что случилось-то?
Но Рыбалкин уже мчался в отдыхаловку, где высыпался между сменами Агеев.
– Эй, Витек! – Рыбалкин тронул разводящего за плечо.
– Что? – Агеев подскочил. Глаза его спросонья бегали, рыжий чуб торчал вихром.
– Тебя начкар вызывает!
– Ага. Иду.
Рыбалкин побежал было к выходу, но, оглянувшись у двери, увидел Агеева в горизонтальном положении и даже слегка похрапывающего. Рыбалкин вернулся к топчану и принялся усиленно тормошить младшего сержанта:
– Витяня, да проснись же! Тебя начкар вызывает, срочно! Похоже, нападение!
Агеев сел, спустив ноги на пол, посидел так несколько секунд, растирая глаза. Наконец взгляд его стал осмысленным, он тревожно взглянул на Рыбалкина и, не говоря ни слова, принялся быстро натягивать сапоги.
Рыбалкин вернулся к пульту и попытался дозвониться до второго поста. Безуспешно. Вдруг пульт затрещал. Рыбалкин щелкнул тумблер у горящей лампочки, но оказалось, что звонит часовой с собачки.