Капитан приподнялся.
– Там, на площадке… там был кто-то? – спросил он, схватив Шуровича за руку. – Вы его видели?
Тот лишь снова озадаченно переглянулся с Трошниковым.
– Значит, выжил, тварь. – Саморов снова лег. – Уполз, гад!..
Его сотряс новый приступ кашля. И тут он встревожился:
– Заприте дверь!
– Я уже запер, – успокоил Антон.
– Хорошо… – Капитан стер с губы струйку крови. Он с трудом говорил, задыхался. – В общем, так… Слушайте меня внимательно… Из караулки – ни шагу! Вам ясно? Нужно… дождаться смену. Верить никому нельзя… Они – не люди! Верить нельзя… Верить…
Капитан замолчал. Его трясло. Шурович снова вытер у него на лбу пот. Лоб начкара оказался горячим, словно утюг.
– Верить нельзя… – прошептал капитан. – Верить… нельзя… верить…
Саморов говорил все тише, а потом и вовсе затих.
– Он что… – встревожился Шурович.
– Жив, – успокоил его Трошников, нащупав у капитана пульс. – Без сознания.
– Что об этом думаешь?
– Похоже, он просто бредит… – Антон пожал плечами. – Хотел бы я знать, что там на самом деле случилось.
– Думаешь, то, что он рассказал про монстра…
– Какой, к черту, монстр? – возразил Трошников. – Ты сам понимаешь, что несешь? Монстров не бывает!
– Что же тогда могло сделать такое? – Шурович кивнул на окровавленного капитана.
– Кто знает? Может, волк напал или медведь. Мы же как-никак в тайге. Меня больше беспокоит, что с ним делать. Крови много потерял.
– Бинты кончились, – обреченно заявил Шурович, бросив аптечку.
Их хватило лишь перевязать руку. Но что там рука… Все тело начкара походило на кровавую кашу!
– По-хорошему, его бы в госпиталь отвезти, – вздохнул Антон.
Шурович приподнял трубку на пульте. Покачал головой.
– А если связь с частью так и не наладят? – спросил он.
– Тогда вариант только один, – ответил Трошников. – Завтра часов в семь вечера из части прибудет новый караул.
– Блин, да капитан же, может, не дотянет до смены-то! – вскричал Шурович. – Надо что-то делать!
Он снял китель и принялся рвать его на бинты.
– Ну, что ты стоишь? Что? – закричал он на Трошникова.
– Кажись, все, – тихо сказал тот, уронив руку капитана.
– Что значит «все»? – захлопал глазами Шурович.
– Помер.
– Как помер? – Шурович прижался ухом к окровавленной груди. И вдруг принялся неистово трясти начкара за плечи: – Товарищ капитан! Товарищ капитан! Да скажите вы хоть что-нибудь!..