ИНГЛИШ (выходит через арку из другой части дома. РАФФИНГ и МАКГОНИГЛ остаются на своих местах, наблюдая, словно слушая, как ДЖЕННИ пересказывает то, что происходит у нас на глазах). Дженни, хочу кое-что у тебя спросить.
ДЖЕННИ. Да, сэр?
ИНГЛИШ. Ты прожила здесь всю жизнь. Есть какие-то истории об этом доме?
ДЖЕННИ. Истории?
ИНГЛИШ. Могут здесь обитать призрак? Нет ли местных легенд о том, что здесь видели каких-то странных существ?
ДЖЕННИ. Только глупые байки, сэр.
ИНГЛИШ. Именно они меня интересуют. Глупые байки. Расскажи мне одну или две об этом месте.
ДЖЕННИ. Если честно, я не припоминаю ни одной, сэр.
ИНГЛИШ. Да ладно тебе, Дженни. Стесняться не нужно. Ты очень поможешь мне в моей работе.
ДЖЕННИ. В вашей работе?
ИНГЛИШ. Да, моя работа – эти самые глупые байки. Я страсть как люблю глупые байки, Дженни. Я уверен, в глубине глупости сокрыто так много истины. Поэтому скажи мне, что-то здесь есть, так?
ДЖЕННИ. Да, рассказывают… Что-то есть.
ИНГЛИШ. Правда? Что именно? Призрак?
ДЖЕННИ. Если точно, то нет.
ИНГЛИШ. Но что-то в доме?
ДЖЕННИ. Не совсем в доме, нет, сэр. Много я не помню. Возможно, вам лучше спросить старую Бетти, которая живет чуть дальше по дороге. Она знает все эти истории, а некоторые, думаю, выдумала сама.
ИНГЛИШ. А ты когда-нибудь это видела? То самое, что не совсем призрак и живет не совсем в доме?
ДЖЕННИ. Нет, сэр.
ИНГЛИШ. Не слышу уверенности в голосе.
ДЖЕННИ. Иной раз здесь я чувствовала себя неуютно, сэр.
ИНГЛИШ. В каком смысле неуютно?
ДЖЕННИ. Мне становилось не по себе, словно…
ИНГЛИШ. Словно за тобой наблюдали?
ДЖЕННИ. Вы насмехаетесь надо мной, сэр?
ИНГЛИШ. У меня и в мыслях не было насмехаться над тобой, Дженни.
ДЖЕННИ. Я думаю, насмехаетесь.
ИНГЛИШ. Вот что я тебе скажу. В будущем, если у меня возникнет желание насмехаться над тобой, ты узнаешь об этом первой, идет?
(Она неуверенно смотрит на него. Он ей улыбается, достает маленький блокнот с черной кожаной обложкой, садится за стол и что-то записывает в него, пока ДЖЕННИ говорит с РАФФИНГОМ).
РАФФИНГ. То есть ты считаешь, что мистер Инглиш что-то писал о суевериях, связанных с этим домом?
ДЖЕННИ. Я не знаю, сэр. Я очень устала, и не понимаю, почему так важна его писанина.
РАФФИНГ. Понимать – это не твоя работа, так?
ДЖЕННИ. Похоже, теперь у меня вообще нет работы. Моя работа исчезла, вместе с людьми, которые жили в этом доме. Я валюсь с ног от усталости, и меня тошнит от разговоров с полицейскими.