Инга попыталась прочесть его, чтобы понять, что уже сделано, а что еще нет, но буквы начали расплываться, а строки слились в мутные полосы. Побежденной тяжело участвовать в подготовке триумфа победительницы. От того, что победительница – родная сестра, легче не становится. Наоборот – тяжелее. Инга подумала о том, что примерно такие же чувства испытывает человек, роющий себе могилу перед расстрелом. Конец жизни, и ты своими руками…
«Не конец, а только начало! – должно быть, в сотый уже раз за сегодняшний день напомнила себе Инга. – До финиша еще так далеко…»
Слезы высохли, полосы превратились в строчки. Инга тщательно изучила список, отмечая в уме то, что уже было сделано. С ее поистине феноменальной памятью вычеркивать не было необходимости – запоминала с ходу. Увидела, что не решен вопрос с колонками-усилителями для магнитофона. Помещение для торжества любезно (всем гульнуть хочется!) предоставила администрация театра, в котором сейчас «служили искусству» (боже упаси сказать не «служат», а «работают» – убьют) родители. Но только помещение, звуковую аппаратуру зажали, побоялись, что ей причинят ущерб – свадьба же, как-никак, хоть и интеллигентская, а свадьба. Велик был соблазн «продинамить» вопрос с колонками – пусть счастливая новобрачная сама аккомпанирует гостям на пианино, что украшает театральный буфет, но Инга его переборола. Негоже размениваться по мелочам, возмездие должно быть возмездием, а не фарсом. Вдобавок, Инне эта музыка до лампочки, она будет упиваться своим триумфом, своей победой над сестрой. Музыка нужна гостям, а гости ни в чем не виноваты, нельзя портить им настроение. Инга недаром считала себя справедливым человеком. Не просто считала, но и гордилась этим. Если поступать по справедливости, то, во‐первых, удача не отвернется, а во‐вторых, совесть мучить не будет. Совесть мучила Ингу часто. Вот и сейчас кололо в душе – нагрубила маме, стыдно. Маме и так не по себе, зачем усугублять?
Нет, каков негодяй! Плюнул в душу, надругался над самым светлым, что было в ней! А она так надеялась! И ведь сама все сделала, сама все сказала, ему оставалось только согласиться, увидеть очевидное, осознать свое счастье, счастье, которое само пришло ему в руки!
Не осознал. Не захотел. Оттолкнул. Надругался. Надругаться ведь можно и так – деликатно в переносном смысле, суть от этого не меняется, и боль слабее не становится. Напротив, деликатность в таких случаях ранит еще больнее. Понимаешь, что на тебя смотрят как на пустое место, ни хамить тебе не хочется, ни прикрикнуть на тебя. Ты не вызываешь никаких эмоций. Совершаешь подвиг (пусть кто-то попробует сказать, что то был не подвиг), заглядываешь в глаза человеку, ради которого ты этот подвиг совершила, и видишь там пустоту. Пытаешься уловить вывернутой наизнанку душой его чувства и понимаешь, что ему хочется поскорее от тебя отделаться. Только и всего!