– Я научилась изменять масштаб, – похвасталась мама. – То делаю карту маленькой…
Мама кликнула мышкой. На экране появился план поселка – такой сжатый, что виден и Петергоф, и залив, и даже уголок Кронштадта. Точка полностью слилась с квадратиком.
– …то большой, – продолжила мама.
Теперь на экране был только участок с планом домика. На этот раз красная точка оказалась чуть-чуть в стороне от квадратика. Лёшка положил руку на ноутбук – точка и квадрат слились.
– Хватит играть, – улыбнулась мама, – мой руки и обедать.
– Лёша, ты почему на том углу задержался? Там была собачка? – спросила Катюша.
Катюшка совсем не боялась собак. Если встречала на улице собаку, то старалась ее погладить и потискать. Если собака гавкала за забором, Катюшка никогда не позволяла брату себя увести, пока он не скажет, что это за порода.
– Нет, просто дом прикольный. Как будто восточный дворец. Это…
– Мавританский стиль, – подсказал МИК.
– Мавританский стиль. Башенки высокие, с окнами, будто в них принцессы живут.
Катюшка вздохнула. Дворцы с принцессами она видела в книжках и мультиках. Собака – куда интереснее.
Лёшка заторопился в ванную. Еще дождется, что мама начнет допытываться, почему он так долго глазел на мавританский стиль. Придется врать и дальше, а правду говорить нельзя: мама очень боится военных находок, оставшихся с войны. Ее брат в школе бросил с ребятами мину в костер, хорошо, лишь оглох.
«Еще и Катюшка будет подглядывать», – печально подумал Лёшка, споласкивая руки под бьющей струей. Потянулся к полотенцу…
– В раковину утекло двадцать процентов вредоносных бактерий, угнездившихся на твоих ладонях и запястьях, – вежливым, но издевательским голосом сообщил МИК. – Ты лапал мяч, когда бил штрафной, ты хватался руками за траву, а сейчас почему-то решил только смочить пальчики.
– Ты проанализировал мои руки? – изумился Лёшка. – Точно осталось восемьдесят процентов бактерий, а не семьдесят семь?
– Нет, я предположил. Если я скажу, что ты смыл четверть бактерий, тебе станет легче? – столь же ехидно спросил МИК.
– Может, ты рекламируешь жидкое мыло? – проворчал Лёшка.
МИК проигнорировал такое обидное предположение. Поэтому Лёшка вздохнул, мысленно похвалил папу за настоящий водопровод в загородном домике, выдавил на ладони увесистую пригоршню жидкого мыла, ожесточенно растер, смыл грязноватые струйки и лишь после этого потянулся к полотенцу. Но тут же передумал и заодно вымыл лицо, сняв очки.