– Ладно, поехали, – сказала я, заводя машину. – Куда тебя подвести?
– Не знаю, – пожал он плечами.
– Есть хочешь?
– Да.
Мы выехали со стоянки.
Андрей задумался. Тонкие длинные пальцы постукивают по пластиковой панели, попадая в такт музыки. Глаза неотрывно следят за тем, как я резко поворачиваю руль из стороны в сторону. Затем дерзкий взгляд плавно опустился на мое бедро. Но больше всего ему понравилась моя грудь, обтянутая белой трикотажной футболкой. Я легонько толкнула рукой его в плечо, чтобы он отвернулся в другую сторону и не отвлекал меня от дороги. Он улыбнулся, забавно сморщив лицо, снял бейсболку и положил себе на колени. Ветер ворвался в открытое окно и словно неопытный парикмахер, растрепал его крупные кудри на челке. Они разлетелись в разные стороны и упали тяжелой волной на курносый нос. Теперь уже мне стало смешно, видя, как он пытается привести свои непослушные локоны в порядок.
– Смотри на дорогу, – пробурчал Андрей. – Ты водишь, как заправский мужик. Совсем страх потеряла?
– Тебе страшно?
Я вдавила педаль газа в пол еще сильнее.
– Яна, прекрати. Сейчас тебя оштрафуют, будешь тогда смеяться. – Уже совсем серьезно сказал он. – Ни разу не видел, что бы девчонки так водили машину.
– Да ладно тебе. Не бойся.
Я скинула немного скорость, мы влились в правый поток машин. Андрей, уставившись в окно, больше не проронил ни слова, лишь нахмурил брови и упрямо поджал губы.
Мы заехали во двор моего дома. Я заглушила двигатель.
– Приехали. Пошли ко мне в гости. Я познакомлю тебя со своей подругой.
Андрей удивился, но ничего не сказал. Какой-то он сегодня пришибленный. Снова, наверное, проблемы в семье?
Мы поднялись на пятый этаж. Я открыла дверь и пропустила его вперед. Не развязывая шнурки, он скинул кроссовки в прихожей, а затем без стеснения прошел в мою комнату, встал возле окна и внимательно осмотрелся вокруг. Его сразу заинтересовали книги. Пока я мыла руки в ванной, Андрей стал увлеченно изучать мою внушительных размеров библиотеку.
Толстой, Пушкин, Ахматова. Учебники по экономике. Малоизвестные женские романы двадцатого века, автобиографии политиков. Андрей наклонился вперед, притронулся тонкими пальцами к жестким переплетам книг. Губы шевелятся.
Заметив на комоде фотографию в рамке, он взял её и повернулся ко мне.
– Это Макс, – сказал он. – Я знаю твоего брата.