Когда кто-то из нас занят и нет возможности увидеться, то мы созваниваемся по телефону и разговариваем по несколько часов. Бывают дни, когда Андрей приходит домой очень поздно после занятий, и тогда он просто пишет мне сообщение. Один раз он написал целых двадцать сообщений, а потом отправлял их мне всю ночь. Если ко мне приходит Саша, а на ночь он теперь не остается, то я просто отключаю телефон и говорю Андрею, что была занята работой.
Такие отношения меня устраивают. Если раньше Андрей провоцировал меня своими грубыми нападками и постоянными перепадами настроения, то сейчас он стал вести себя более спокойно. Его поведение изменилось, а вот поцелуи остались прежними. Я теряю контроль над своим телом, когда его губы прикасаются к моим. Порой нежные, потом вдруг требовательные, иногда даже жестокие, как будто он хочет наказать меня за что-то. Один раз он так сильно укусил меня за губу, что я почувствовала вкус крови у себя во рту.
– Яна, не обижайся на меня. Я не хотел, – жалобно проговорил Андрей. – Мне трудно контролировать себя. Так и хочется съесть тебя целиком или же откусить кусочек. У тебя такие сладкие губки, моя серая драная мышка. Хочешь, я залижу твои раны?
Я пихнула кулаком его в бок и, надув недовольно губы, проворчала:
– Да пошел ты, извращенец малолетний. Сначала кусаешься, а потом лезешь с поцелуями.
На улице уже стемнело. Андрей прижался спиной к высокому металлическому забору в парке и, обхватив меня руками за талию, нежно поцеловал в губы. Удивительно, но в ноябре погода стоит теплая, и совсем нет снега. Ветер стих, на небе видны звезды. Мы оделись потеплее, и решили прогуляться по ночному городу, когда людей на улицах становится меньше, но кафе все еще работают.
Крепко обнявшись, мы прошлись по узким дорожкам, запутанным между невысокими голыми кустами. Фонари горят не везде. В некоторых местах темно, хоть глаз выколи. Андрей включил фонарик в телефоне и нашел лавочку, спрятанную в небольшой деревянной беседке.
– Нам сюда. – Он сильнее потянул меня за руку. И прежде чем сесть, стряхнул с лавки сухие листья. – В детстве я любил здесь прятаться.
– Прятаться от кого?
Он усадил меня к себе на колени и уткнулся замерзшим носом в меховой воротник.
– Мы жили вон в том доме. Видишь? Такой желтый высокий с красной крышей.