***
А так хотелось бы снова надевать ей носочки поутру, утопать лицом в мягком её животе, но нет-нет − всё разломано, разбито, удушено, мной же! Мной же!.. Да заебал ты плакаться! Вытри сопли!
***
В этом мире не о чем абсолютно грустить, оглянешься: дураки. Посмотришь прямо: придурки. Снизу – выродки, а сверху – ублюдки. Была одна любовь, и та не стоила гроша. Так что выкинуть из головы и пойти упереться в кого-нибудь!
***
Мы пили с ним водку по-разному, как по-разному прыгают в воду. Я отчаянно − так, чтобы не вынырнуть, а он только чтобы искупнуться и выйти из воды свеженьким.
***
Пусть она останется такой в моей памяти: покачивающей ножкой, укоризненно смотрящей или просто не понимающей в чём моя очередная глупость. В учительских очках и нижнем белье за столом.
***
Ощущение такое, когда хочется слегка пукнуть, но знаешь, что слегка не получится и это потянет за собой нечто не поправимое.
***
Я никогда не хотел идти по головам, пока не понял, что это не головы, а пустые тыквы. Они не издают человеческих криков − они просто хрустят под ногами. Под грузом обыденных мыслей, проблем и сложных жизненных ситуаций. Со временем привыкаешь и даже ходишь по ним босыми ногами − с лёгкостью и кокетством. Пяткам щекотно и приятно. Скоро без этого уже и не можешь совсем.
***
Интеллигенция есть не что иное, как народный высер, − самое худшее, обессоченное, не переваривающееся в желудке государства. Интеллигенция – органическая масса, схожая с фекалиями прозападного свойства.
***
Дружбанок Миша вместо истины нащупал подлог − фальшивку. И поверил и возрадовался, израильтянин, словно находкой своей спас и себя и народ свой от бесчисленных обвинений.
***
Между соревнующимися мужчинами не принято называть друг друга по имени. В разговоре с предметом соревнования. Допустим, один уже имеет (в обоих смыслах) этот предмет, а второй только тщится. Тот, что тщится, не будет говорить ей: ну как там твой Василий? Лучше будет строго и тактично держаться общепринятых по условной конвенции правил и говорить «он». Он любит тебя? Он правда любит тебя? Да разве он способен оценить всей прелести твоей?! Да разве может он?! Да брось же ты его, в конце концов!
Если б было иначе, мужчины в своём дружелюбии, солидарности и услужливости дошли до того бы, что начали безбожно тыкаться друг в друга членами. Но разве не смех это, тыкающиеся членами мужички? Толстенькие, с брюшками. Волосатые брюшки трутся, упираются! Смех-смех! До пота! Впрочем, какая чушь…