Спросите, не боязно ли мне? Нет, не боязно. Я ведь наверняка уже погиб там, где жил раньше. Поэтому ко всему, что происходит сейчас, отношусь как к некому довеску к уже прожитой жизни. И потрачу я его, этот довесок, на получение одного сплошного удовольствия. Поскольку же от страха или адреналина никакой радости не ощущаю, то испытывать сильных эмоций не желаю категорически. Я ведь уже далеко не юноша. И верю в то, что даже если все живущие здесь люди намерены меня обидеть, то это вовсе не причина прятаться и дрожать от ужаса. Безразличие к возможным опасностям не раз позволяло мне сохранить разум в ясности и не наделать глупостей. А сейчас, после, как я полагаю, удара по голове и недавней гибели, чувствую в себе просто бескрайний разлив равнодушия, некую отстраненность от возникших передо мною проблем.
Спускаюсь со склона к дороге и поворачиваю налево. Разбитые колеи, мешанина грязи на дне узких, заполненных водой канавок, осевшая на дно податливая на вид размокшая глина, покрытая прозрачной отстоявшейся водой – и ни одного следа автомобильных шин. Тут ездят на телегах с узкими колесами. Вот и навоз, и отпечатки кованых копыт. Не в близкие годы я угодил – явно в прошлое.
Лезть в грязь и месить ее подошвами ботинок нет никакого смысла, поэтому иду вдоль обочины, наступая на прошлогоднюю траву. Дальний лес тянется справа за дорогой и полем. Слева покатый склон, на котором уже можно углядеть пробивающуюся зеленую траву. Мне тепло в дубленке, и, чтобы не вспотеть, я расстегнул ее. Так не жарко. Можно отдаться течению мысли. Заботы прошлой жизни, словно на прощание, неспешной чередой проходят перед внутренним взором.
Жена на пенсии, дети… дочь замужем, а сын, кажется, тоже скоро будет окольцован. Внуки – дети как дети. Обойдутся и без моего заработка. На работе, конечно, могут начудить, но поплюхаются чуток, да и справятся. Есть у нас в коллективе и без меня светлые головушки, а опыт – дело наживное. К тому же объяснял я много и доходчиво, поэтому уверен – и гигрометр до ума доведут, и эту штуку с шариком на конце доделают. А правый винт шпингалета, что дома на двери в ванную, я только что затянул…
– Барин, садись, подвезу! – Вот, задумался и не обратил внимания на то, что меня догнала телега. Ведь и скрипело сзади, и фыркало, а пока не услыхал человеческого голоса, так и переставлял ноги, ни на что не обращая внимания. Это мегаполис превращает нас в слепоглухонемых до той поры, пока не почуешь воздействие, оказанное непосредственно на тебя.