Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля - страница 13

Шрифт
Интервал


«– Да, осиротели мы теперь без старика, ждали, ждали, думали, вот, к весне поправится, – говорит молодой парень.

– Нет такого больше человека, которого все бы любили.

– Не стало т. Ленина и как-то боязно стало, думаешь, а вдруг нас захотят обидеть. Кто же за нас заступится?»[27] Истерика, нагнетаемая большевиками, постепенно приобретает черты ярко выраженного религиозного психоза.

Миллионы людей погружались в пучину рождающегося мифа и сами этот миф разрабатывали, отмечая у покойного ряд фантастических качеств, сказочных способностей, потусторонних эффектов.

Вот простой рабочий Голядкин с 1-й обувной фабрики выступает перед своими заводчанами: «Многие говорят, что товарищ Ленин умер. Нет, он не умер, он жив. Там только тело, а сам он с нами»[28].

Сегодня трудно себе представить, что огромный народ в голодной, нищей, раздавленной гражданской войной стране был озабочен только тем, как сохранить тело Ленина, и желал иметь его для себя, как свою собственность. В Москву, Дзержинскому – председателю комиссии по организации похорон, шли тысячи писем с различными предложениями о возможном сохранении останков.

«При обсуждении вопроса о похоронах Ильича, – писали начальнику ОГПУ рабочие завода № 30 «Красный поставщик», – у нас запала гениальная мысль не спускать его в землю, а, построив возвышенное место на Красной площади, установить его в стеклянном гробу, заспиртованного…»[29] Еще один проект предлагал «забальзамированный прах, помещенный в стеклянный герметичный ящик с выкачанным воздухом»[30].

«Мысль о том, что Ильич физически остался и его можно увидеть необъятным массам трудящихся хотя бы недвижимым, утешила бы горе утраты и поддержала бы упавший дух…»[31], – сокрушались в коллективном письме рабочие и служащие строительной конторы в Неглинском проезде.

Но наиболее точно желания кремлевской элиты угадал рабочий Окуловских писчебумажных фабрик Владимир Павлов: «…предлагаю труп Ильича не предавать земле, а забальзамировать по способу египетских мумий и поместить в центральный музей. Этим самым рабочие будущих веков всегда будут иметь возможность своими собственными глазами увидеть труп [забальзамированный] великого человека»[32].

Опыт Древнего Египта отмечали как заслуживающий внимания и такие просвещенные большевики, как Луначарский и Красин. Даже спустя много месяцев после похорон – 21 октября 1924 года они, находясь в угнетенном состоянии, составили специфический документ: «Проект доклада комиссии о построении вечного мавзолея В. И. Ленина». Вспоминая прошедшие исторические эпохи, два коммуниста писали: «…феодальные деспотии Египта и Азии были, в сущности говоря, коллективистическими, так как деспотии эти были, с одной стороны, созданием внутренне единого и крепко спаянного господствующего класса, а с другой стороны, могли объединять единой волей колоссальные массы рабочего труда»