Парень не кричал, не бил кулаками в дверь. Его парализовало. Инстинкт элементарно выдал нестандартный вариант самозащиты в данной ситуации, – изобразить мертвое животное, тогда чудовище решит, что тебя нет. Тимур почти не дышал, забыв обо всем и прислушиваясь к шорохам и щелчкам.
Мгновения текли, как застывающая лава, медленно и лениво перетекая пороги и заполоняя своей массой все ямки и щели. Щелк! Человек терпеливо водил глазами, надеясь узреть сущность, невидимость коей поразила бы военных. Ничего в комнате не искажалось, она пуста настолько, насколько Тимур это видит и ощущает. Щелк! Звук переместился, словно бы куда-то над головой. Щелк! Такой же по тональности, однако менее слышимый акустический источник оказался теперь на уровне лица.
Ожидание в последующей тишине затянулось. Мало-по-малу парень стал отходить, «таять». Тимур нетвердо пошатнулся, боясь сделать любое микроскопическое телодвижение. Тишина вовсе не ободряла: в ушах гудело и звенело; вены не стеснялись тащить кровь с ором толпы, будто вместо красной жидкости по сосудам бегали футбольные фанаты; сердце грохотало колоколом, а в легких происходили завихрения газов под огромным давлением. От такого безумия можно получить психопатические галлюцинации. Тимур, обмозговывая вторжение непонятных звуков из вне, дрожал и не отходил от двери. Ногам зверски холодно, пальцы онемели. Минусовая температура поднималась исключительно до щиколоток и почему-то не распространялась по всему объему помещения по всем законам физики. Возможно, это из-за полной звуковой изоляции.
Тимур позволил себе пару шагов в сторону стула. Не посидеть ли на нем. Он, как в игре детской «море волнуется раз…» то двигался к стулу, очень плавно опуская подошвы ботинок, а то замирал, слушая бездонную тишь. Так и стремился к стулу в центре комнаты, опасаясь даже веками хлопать. Ему мерещилось, что веки просто падают, как стальные ворота, и поднимаются обратно с тем же звучанием. Сердечные взрывы, перекат кровеносных потоков; кости, шоркающие друг о друга, как глыбы в горной возвышенности; гудение в мозгу, – к этому Тимур частично адаптировался. С другой стороны, кое-какие звуки здорово мешали, так как вызывали вопросы в стиле «А не болен ли я?» или «Там что, какие-то насекомые живут, откуда такие звуки в теле?!».