И наваждение стихосложенья
Издалека накатит на меня;
Когда двуглавым пламенным сугробом
Эльбрус (а я там был) уходит ввысь
И ты впустую борешься с ознобом
И сам себе советуешь “очнись”;
Когда мое призванье вне закона,
А в зеркале – вина и седина,
Но под рукой, как и во время оно,
Романы Стивенсона и Дюма;
Когда по радио в урочную минуту
Сквозь пение лимитчиц, лязг и гам
Передают, что выпало кому-то
Семь лет и пять в придачу по рогам, —
Я вспоминаю лепет Пастернака.
Куда ты завела нас, болтовня?
И чертыхаюсь, и пугаюсь мрака,
И говорю упрямо: “Чур меня!”
“Ты царь”, – цитирую. Вольно поэту
Над вымыслом возлюбленным корпеть,
Благоговеть, бродя по белу свету,
Владимира Буковского воспеть.