– Ученые почти доказали это.
– Допустим, он был. Но кто-то же его устроил.
– ?!
Опять последнее слово осталось за мной. Ответь же что-нибудь и забери себе первенство. Молчит.
– Ну, пока, – прошла я между ними, помахав ручкой и оставляя за собой шлейф благоухания. – Встретимся на презентации.
У подъезда стояла «Черри» – моя машина. Чистая, вымытая, она отливала своими крутыми лаковыми боками и действительно напоминала тугую спелую черешню. Я нажала кнопку – «Черри» откликнулась радостным возгласом. Ну как же не живая? Еще какая живая! «Привет, ласточка. Ты сегодня бесподобна. Ну, поехали». По дороге завернула в цветочный магазин. И о чудо! Везде стояли фрезии – мои любимые цветы. Желтые, сиреневые, темно-розовые, комбинированные – дивной красоты и дивного аромата. Они цветут очень короткое время – около двух недель. И надо же – такое совпадение. Догадываюсь, Кем оно устроено. Спасибо! Спасибо!! Спасибо!!! Я скупила все. Заполнила багажник, заднее сиденье. И в этой благоухающей клумбе на колесах отправилась «открывать бал». «Все-таки у фрезий волшебный запах», – думала я по дороге, погружаясь в отрешенность и мечтательность ни о чем. На меня также действует запах высушенного на морозе белья. Если я когда-нибудь решу выпускать духи, то в основу положу два этих аромата. И назову их… «МорФрез»… Нет, звучит грубовато, лучше «ФреМор». «Виолетта, о чем ты думаешь, не отвлекайся!» – одернула себя. К тому же уже подъехала к салону. Представшая взору панорама впечатляла: на газонной площадке перед входом расставлены столы с напитками и закусками. Два молодых официанта ловко сновали между ними, расставляя посуду. Красочными деталями выделялись вазы, заполненные свежими фруктами. Входные двери украшены красиво повязанным бантом с ниспадающими фалдами. Одна из моих помощниц, молоденькая девушка, взяла фрезии, расставила в имеющиеся емкости, оставшиеся красиво разложила. Этот декор из живых цветов придавал антуражу очень жизнерадостный колорит. Все было готово к приему гостей, и они постепенно начали съезжаться. Одними из первых подъехали муж с дочерью. Он вышел из машины, подал ей руку – галантен. Я оценивающе разглядывала его со стороны – очень импозантный мужчина. Высокий, подтянутый. Одет с иголочки – дорогой костюм сидит как влитой, туфли будто только что из магазина. Ни один волосок не нарушает заданного направления. «Рядом с ним не стыдно показаться», – говорят обы-чно про таких. Марэнгл – нарекли его родители. В юности – ярые апологеты коммунизма, они из первых слогов фамилий его идейных вождей: Маркс – Энгельс – Ленин – ничтоже сумняшеся, составили своему единственному чаду это имя. Но никакое другое имя не отражало бы так точно основное качество его характера – педантизм. И эта же странность имени когда-то повлияла на мое решение выйти за него замуж. «Не может муж Виолетты носить расхожее имя», – подумала я тогда, принимая его предложение. Только первые дни нашего знакомства я обращалась к нему Марэнгл, и каждый раз при этом у меня возникало желание подтянуться и отдать честь, а вскоре перешла на ласковое Маруля и называю так до сих пор.