Октябрь в этот год выдался на радость. Мягкий, безветренный, с щадящим температурным фоном. Погодка на загляденье. Бултых! – один из пацанов, оседлавших парапет, свалился в воду. То ли собственная инициатива, то ли кто-то из товарищей помог. Послышались жиденькие смешки. Ныряльщик вынырнул, отфыркался, с невозмутимой миной поплыл вразмашку к сложной бетонной горке и вскоре уже выбирался на берег. Бородатый мужчина в панамке и штормовке снова неодобрительно качнул головой – никаких условий, и так ничего не клюет! Он сменил позу – пристроил удочку в пластиковую рогатину, сел на камень, вынул жестянку с крючками и грузилами и принялся в ней что-то выискивать. Мужчина выглядел не очень эстетично – какой-то помятый, неухоженный. Из-под панамки свисали спутанные седые волосы, борода торчала клочьями. Штормовка, застегнутая на все пуговицы, производила жалкое впечатление – в двадцать первом веке ее, похоже, ни разу не стирали. Рядом с мужчиной обреталась облезлая сумка-тележка, из нее торчали кусок целлофановой пленки и край садка для еще не пойманной рыбы.
Смотреть на неподвижный поплавок человеку надоело – у морских обитателей сегодня напрочь отсутствовал аппетит. Он покосился по сторонам – справа на камнях рыбачили еще двое, такие же буки и неудачники. С набережной доносился вялый смех. Со стороны поселка спускались по разбитой улочке трое мужчин – до них еще было далеко. Взгляд мужчины переместился на гору Каурус – с места, где он сидел, развалины крепости (фактически горка неинтересных булыжников) почти не просматривались. Мутнеющий солнечный диск закатывался за вершину. Взгляд рыбака сместился ниже – к подножию горы, где на узкой полосе у бухты жалось несколько строений с плоскими крышами и пустыми оконными глазницами – в них никто не жил, и смотрелись они жутковато. Он покосился влево – со стороны моря показалась лодочка с единственным человеком на борту, он лениво перебирал веслами. Черное море отсюда не просматривалось ни под каким углом – при входе в бухту скалистый берег делал несколько крутых поворотов. Снова взгляд переполз на гору. Напротив места, где он сидел, возвышались бетонные надолбы – остатки некогда внушительного причала. В нижней части горы зияло отверстие – что-то вроде пещеры. Его окружали каменные террасы, ступенчатые бетонные конструкции, изъеденные трещинами и заросшие стелющимся кустарником. Мужчина украдкой усмехнулся – умели «древние» строить, ни за что не догадаешься, что перед тобой ворота в чудо фортификационного искусства…