– Нет, Кристофер. Я уже все решила. Воспитание Октавии – моя забота; мне будет гораздо легче знать, что, когда нужно, я смогу оставить ее с человеком, которому я доверяю.
Кристофер вздохнул. Он не был совсем уж бессердечным. Уход за Октавией и тревога за нее подрывали силы матери. Кроме того, он понимал, что найти подходящего человека, способного заботиться об Октавии, нелегко.
– Прости, мама. Конечно, поступай, как сочтешь нужным. Найми мисс Мортимер, если это тебя порадует.
– Кристофер, что еще важнее, она порадует Октавию.
Чалфонт-Хаус, родовое гнездо Ланзбури, находился в сердце Оксфордшира. Великолепие дома произвело на Джейн сильное впечатление. Широкие каменные ступени вели на террасу с колоннадой. По обе стороны от центральной части располагались крылья, а центр дома венчал большой купол. И внутри Джейн еле удерживалась от возгласов восхищения при виде пышности и великолепия, которые графиня принимала как должное.
Едва она вошла, ее приветствовали с безыскусной теплотой. Она поняла, что в этом доме в идеальной гармонии сочетаются вежливость и взаимная любовь.
Горничная увела усталую Октавию наверх, оставив Джейн с леди Ланзбури. Она стояла в холле и с интересом озиралась по сторонам. А потом как будто ее сны ожили наяву: из одной из многочисленных комнат первого этажа вышел граф Ланзбури и направился к ним.
Джейн показалось, будто они виделись только вчера. На корабле он произвел на нее неизгладимое впечатление, и оно не потускнело, а наоборот, стало еще сильнее. Редко ей доводилось видеть, чтобы аристократ так равнодушно относился к положению, доставшемуся ему по наследству. Такая черта не приобретается долгими упражнениями; ее невозможно и имитировать. Она лишь развивается со временем. Одетый в темно-зеленый сюртук и безупречно белый шейный платок, высокий, гибкий, невероятно привлекательный, он двигался с элегантной грацией человека, уверенного в своем месте в мире и совершенно не думающего о том, как остальной мир к нему относится.
Привыкшая жить среди иностранцев и ровесников отца, которые не думали ни о чем, кроме своей работы, и не придавали значения тому, как они выглядят, Джейн невольно залюбовалась им. Она в жизни не видела таких красавцев, как граф Ланзбури. Не в силах отвести от него взгляда, она снова и снова поражалась его мрачному обаянию, магнетизму, который так привлек ее еще во время их первой встречи на корабле.