Марселлинн мило улыбается,– ну вообще да, она у меня красавица и весьма милая,– и ныряет в стену. Пара минут борьбы – и босс вылетает из кабинета. В принципе, Марселлинн и до своей смерти была девушкой сильной, а сейчас стала ещё сильнее. Ожившие мертвецы, они такие, да.
– Валентин Александрович? – спрашиваю я, хотя, конечно, исключительно из вежливости.
Тот кивает, ещё толком не понимая что произошло. Потом он поднимает голову, видит меня, и его глаза расширяются.
– Что ты здесь делаешь? – хрипит он.
– Пришёл за должком. Я не люблю, когда меня кидают, и веду себя в таких случаях… несколько неадекватно. Как вы уже могли убедиться.
– Ты знаешь, на кого наехал? – продолжает хрипеть Валентин Александрович.
– Какая банальная фраза, – вставляет Марселлинн.
– Конечно. Вы же меня сами просветили. Когда совершенно наглым образом отжали у меня мои деньги. И, когда вы мне это объяснили, я подумал… что с такими связями у вас должно быть много денег. Всё-таки кассир воронцовской бригады.
– Именно, – Валентин Александрович уже успокоился. – Поэтому, дорогой мальчик и дорогая девочка, валите отсюда оба, пока живы.
Марселлинн издаёт смешок.
– Да он не знает же, что уже ты шесть лет, как мертва, – улыбаюсь я ей в ответ. – Слушай. Он не верит. Откуси-ка ему ногу… Да блин, не всю же целиком! Я просил надкусить чуть-чуть, чтобы он испугался…
– Ну он испугался, – говорит Марселлинн.
– До усрачки, – уточняю я. – А нам он нужен в адекватном состоянии: кто нам номера счетов скажет?
– Поняла. Тогда сейчас.
– Стой! – кричу я ей, но уже поздно.
Марселлинн ломает шею кричащему от боли уголовнику.
– Выдёргивай душу.
Всё-таки люди восставшие из могилы как-то равнодушно относятся к чужой жизни. Делать нечего. Я вытрясаю из бандита душу и через полчаса становлюсь обладателем круглой суммы, к тому же надёжно укрытой: это его личные нычки. Я всё-таки не отморозок, чтобы деньги братвы брать. Из-за убийства кассира они особо напрягаться не будут – ну поищут чутка и успокоятся, а вот за деньги будут землю носом рыть, и возможно, что моим. Даже мои суперспособности не помогут супротив наших бандосов.
Разбогатев, мы с Марселлинн покидаем место проведения нашей акции. Всё-таки я предпочитаю называть это не грабежом, а акцией возмездия. Или экспроприацией, кому как угодно. И вообще, красть у воров и убивать убийц – в этом нет ничего ужасного. Ну, так я думаю.