– И чего?
– Да ничего, – Гарри поморщился. – Зоофилией она увлеклась. Решила попробовать с тамошним экспериментальным орангутангом… Ну и вот…
Мы с Марселлинн заржали. Мне за это до сих пор, кстати, стыдно, но тогда мы ничего с собой поделать мы не могли. Гарри сидел весь красный.
– Извини, – отсмеявшись, сказал я.
– Да ничего, – вздохнул он. – Вы хотя бы не морщитесь от брезгливости.
– А ты вообще как про это узнал?
– Да это с детства было понятно. Её же поймали, ну, так сказать, в процессе.
У нас с Марселлинн окаменели лица. Мы очень сильно старались не смеяться. Гарри тем временем продолжал.
– Сначала просто хотели уволить. Потом передумали и не стали— просто втык дали. Тогда мало желающих было за копейки полы в НИИ мыть. Наконец, когда выяснилось, что она залетела, перевели тоже в подопытные, даже подкармливали, чтобы только аборт не сделала. Может быть, я до сих пор бы в этом НИИ в соседней клетке с папашей жил, вот только сам институт скоро закрыли, учёных кого куда… А мать осталась вот с таким вот отпрыском.
– Охренеть, конечно, у тебя весёлая жизнь. А где матушка сейчас?
– Да в дурку сдал. Она же вообще умом тронулась, когда я превращаться начал. Сначала потихоньку так. Терпимо. Скитались с ней по разным городам… Я с трудом школу закончил. Сложно каждый год в новый класс входить, особенно когда там тебя пытаются постоянно разозлить. Потом медучилище пошёл, потому что койку в общаге давали. Вот теперь санитаром в морге тружусь…
– Нужная специальность, – одобрил я и отвесил Марселлинн подзатыльник потому что она, похоже, опять хотела засмеяться.
Чего смешного-то? Что может быть удачнее для начинающего некроманта, чем сотрудник морга? Моя агрессивная помощница, в ответку толкнула меня в бок и на этом успокоилась.
Игорь оставил свои баулы в комнате, что мы определили для него. Жить там пока было нельзя, поэтому когда мы ушли в кухню, я показал ему диван, где он будет временно ночевать, пока ремонт не сделаем, и я начал рассказывать ему свою историю, как я стал некромантом.
Марселлинн сбил поезд на переезде. Она понадеялась, что успеет проскочить, но соревноваться в скорости с товарным составом – глупая затея. Есть у поездов такая решётка, чтобы, значит, таких, как Марселлинн, одним ударом – и в сторону, чтобы ошмётки с путей не собирать.