В долине речки Темная, берущей начало под вершиной одноименной горы, у Жеки Радова и находились интересные посевы конопли, так называемые «пятаки». Когда-то в наркзоне он носил гордое звание «опивушника». Опиум – его любимый наркотик, а точней давно ставший единственным, вызывающим в Жекиной душе настоящий «кайф». Вся остальная «химия» – это так…, придаток к «настоящему»!
Много лет назад, еще до тюрьмы, Жека с собратьями по увлечению «налетал» на огороды в частных и дачных кварталах, вырывая с корнем посаженный для украшения участка опиумный мак, вытаптывая в грабительском захвате грядки с огурцами, помидорами, картофелем, ночами пугая своим вторжением мирно спящих после насыщенного трудового дня Кавалеровцев.
Вскоре «от греха подальше» хозяева частных подворий мак сеять перестали. И уже многие лета опиум покупали у «барыг». А для этого нужны были деньги. Их требовалось больше и больше, так как доза неуклонно росла. Поэтому сам Женя Радов приторговывал «химкой», производимой в виде смолы-гашиша из определенного сорта сорняковой травы, выращиваемой глубоко в тайге. У него еще оставались силы и воля не только для производства приносящего доход вещества, но и для сбора кедровых орехов, поиска металлолома, временной работы подсобным рабочим, и походов вглубь Приморских субтропиков на поиски легендарного женьшеня. А этим сентябрем кедры выдали большой урожай орехов, приносящих стабильный и приличный заработок до самого Нового года. – «Будут шишки – будут деньги – будет «ханка»!»,– рассуждал Жека, посматривая через грязное кухонное окно на ливший вторые сутки дождь и прихлебывая повторно заваренный не сладкий чай из почерневшей фарфоровой кружки. На подоконнике из пепельницы торчала «пятка химки» – завернутый и задранный вверх сантиметровый окурок папиросы, начиненной недавно изготовленным гашишем. Радов, мелко втягивая горьковатый напиток, на старой, исцарапанной, деревянной табуретке ждал должника. Вчера он уколол своим наркотиком Леху Каменцева с условием на сегодня совершить с его стороны тоже. А Лехи все не было. Евгений напряженно прислушивался к звуку приближающихся к подъезду шагов. День назад он сдал в приемный пункт, украденный с комбинатской базы дюралеаллюминий и, на вырученные от его продажи три тысячи рублей, приобрел у беременной Анны четыре качественных дозы. Торговки, приобщенные к этому делу не без, равнодушного или какого другого, участия милиции-полиции, опасались продавать Радову плохой товар – ведь он авторитетно отсидел на зоне, был знаком в настоящем с безпредельщиками из Кавалеровского «общака», находился в здравом рассудке, что являлось редкостью для наркомана с его стажем. Двойную дозу, тут же, на кухне у Анны употребил сам, а оставшиеся два куба, взяв у наркодиллерши кипятка, развел до четырех миллилитров и, вернувшись, домой, поделился с Каменцевым.