– Не бранись, матушка. Не мои это. Ладушка поутру на речку ходила, обмотку порвала. Вот… – Тишата протянул матери обувку младшей сестрёнки.
Мать смутилась. Потрепала сына по голове и тихо сказала:
– Справишь работу-то, тяте на стену опреснок17 снеси.
– Управился ужо. Вот, свяжу…
Проворными пальцами Тишата закрепил обмотку на обувке сестры, подал их матери и, подхватив приготовленный ею для отца увесистый узелок, побежал к городским воротам.
– Гляди-ка, вот и вечерняя трапеза поспела! – кивнул сотоварищам седобородый стражник со стены, что у башни главных ворот, и принялся спускать лестницу.
По аккуратно выстеленной брёвнами улочке, прижимая к груди припасы, бережно завёрнутые матушкой в рушник, спешил накормить родителя его старшой сынок.
– Тятя! – помахал снизу рукой отрок.
Лихо взобравшись на городскую стену, Тишата принялся раскладывать на перевёрнутой корзине нехитрый ужин – хлеб, молоко, пареную репу.
– Ты, сынок, долгонько-то не сиди, а то мамка заругает, – отламывая краюху, напутствовал отец. – Негоже, коли такого детину баба по улице лозиной гонять станет.
Стражники дружно рассмеялись, по-доброму кивая.
– Небось, за девками ужо подглядаешь, а сорванец беспутный? – спросил рябой ратник, хитро улыбаясь.
– Не… – насупился Тишата.
– Глядит-глядит! – поддакнул отец. – Токмо мы мамке покуда об том не сказываем. Ранёхонько ему аще в сене копошиться. А за погляд спрос невелик.
– А за какой грех тады лозиной мальца потчуют? – уставился на седобородого молодой стражник, вышедший из башни.
– Всё те, Полежай, знать надобно! – усмехнулся седобородый. – Небось в тиуны собралси?
– Авось и подамся! Вот, князь-батюшка с посольства воротится, в ноги ему кинусь. А чего? Грамоте я обучен, порядок городской стражи мне ведом. Доколе ж в сторожах сидеть. Опять же, отрока тваво к терему пристрою. Глядишь, обучат аки подобает, да к княжичу нашему в малую дружину возьмут. При деле малец будет, верно сказываю, а?
Стражники загомонили, закивали, соглашаясь.
– Во, вишь, добре, значится, придумано! Тишата, поди, у нас тут ужо как ро́дный! Сынками я покамест не обзавёлся, жинка двух дочек народила. А помощник мне надобен. Токмо смотри, галде́нь18, шалости свои брось. После сенокосу в прошлом годе вся улица вида́ла, как матушка тебя лозиной охаживала. Насилу угомонили бабу. А за какие такие провинности она тебя понукала – никому досе́ле неведомо.