Девушка подняла ключ, затем остановилась, проведя кончиками пальцев по шероховатой поверхности двери. Воспоминания промелькнули перед ней: следы когтей на столе в склепе, которые процарапали дерево, словно масло.
Нет, это казалось невозможным. Гримуары превращаются в малефикты, только если они повреждены. Этого не могло произойти посреди ночи, когда в склепе не было ни единой души, а все гримуары находились под надежной защитой. Только не тогда, когда хранители патрулируют темные коридоры, а над их головами висит огромный предупреждающий колокол Великой библиотеки.
Решив прогнать детские страхи, она проскользнула в дверь и снова заперла ее за собой. Свет в атриуме был приглушен в ночное время. Его сияние отражалось от позолоченных букв на корешках книг, поблескивало на медных поручнях, соединявших лестницы на колесиках с верхушками книжных полок. Навострив уши, Элизабет не услышала ничего необычного. Тысячи гримуаров мирно спали вокруг нее, бархатные ленты закладок трепетали меж их страниц, пока они похрапывали. В стеклянной витрине по соседству гримуар Четвертой ступени, называющийся «Антология лорда Фьюстиана», многозначительно прокашлялся, пытаясь привлечь ее внимание. Его нужно было хвалить вслух хотя бы раз в день, иначе он мог захлопнуться, подобно моллюску, и не открываться еще много лет.
Она прокралась вперед, держа свечу повыше. Все в порядке. Пора возвращаться в постель.
И тут ее настиг он – запах, который ни с чем не спутаешь. Словно вернувшись на несколько месяцев назад, она снова стояла в читальном зале, склонившись над кожаным креслом. Ее сердце замерло и затем начало учащенно биться, оглушительно отдаваясь в ушах.
Эфирное горение. Кто-то колдовал в стенах библиотеки.
Она быстро задула свечу. Неожиданный стук заставил ее вздрогнуть. Она подождала, пока звук не повторился, на этот раз тише, почти как эхо. Теперь, догадываясь, в чем дело, она кралась вдоль книжного шкафа до тех пор, пока не показалась входная дверь библиотеки. Створки были открыты и болтались на ветру.
Где же все хранители? Она должна была увидеть хоть кого-нибудь, но библиотека казалась совершенно пустой. Похолодев от ужаса, она направилась к двери. Хотя каждая тень теперь казалась зловещей, будто протягивающей к ней по половицам длинные пальцы, Элизабет обходила лунный свет стороной, не желая быть замеченной.