«Я… я не сберег. Это из-за меня» – эта мысль крутится без конца и разрывает виски.
– БОЖЕЕЕЕЕЕ! НЕТ! Отпусти меня! ОТПУСТИ! – оглушительно кричит Клара, но я держу ее, пребывая в полнейшем забвении. Она царапает мне кожу, но я не чувствую физической боли. Моя боль куда глубже, и мне кажется, что если я позволю себе произнести хоть слово, пролить хоть одну слезу, то этим самым признаю то, что Эйдан действительно мертв.
Последние надежды рушатся, когда я прикасаюсь тыльной стороной ладонью к его мягкой щечке. Истошный вой, словно чей-то другой, а не мой собственный, разрывает слух, пока острая боль пронзает каждую клеточку моего тела, выворачивая наизнанку внутренности. Вой дикого животного, у которого только что на его глазах застрелили детеныша…
Я не могу быть сильным в этот момент даже ради Клары. Я прижимаю его к себе так сильно, будто рассчитываю вдохнуть в него жизнь. Агонизирующая боль. Кромешная тьма. Пока скольжу взглядом по его посиневшим губам, белому лицу, и трогаю, трогаю, пытаясь найти отсутствие знакомых родинок, чтобы убедиться в том, что это все-таки не мой сын…
– Эйдан… нет. Эйдан, пожалуйста. Малыш, – провожу рукой по его волосам, как обычно делал это по утрам, до того как он проснется. Но он не просыпается. – Эйдан, пожалуйста… – отчаянно шепчу я, но мой голос утопает, затихает в слезах и криках Клары.
– Это не он, Тайлер… это не может быть он! Пусть они найдут моего сына! – словно не в себе выкрикивает Клара и собирается сорваться куда-то в сторону, прямо на пролегающие рядом рельсы. Я хватаю ее за плечи и прижимаю к себе, словно маленькую девочку… закрываю ее руками, чувствуя, как болят мышцы лица, исказившиеся от гримасы боли.
Мне трудно дышать, перед глазами проявляется черная бездна и поглощает меня. Последнее, что я слышу, находясь в адекватном сознании, это без конца повторяющиеся слова Клары.
– Это из-за тебя, Тайлер! Он не мог сам….они убили его, из-за тебя и твоего гребанного мира! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! НЕНЕАВИЖУ!
Эйдану было семь.
Выныриваю из омута воспоминаний в реальность, чувствуя, как задыхаюсь, прожив все снова до мелочей.
И, несмотря на то, что мое лицо остается непроницаемым, я чувствую, как внутри у меня все разорвано вдребезги. В моем теле давно нет жизни. Я – идеальный механизм, один из «старших братьев» в пирамиде моего клана, но теперь мне плевать на семью Dragons и все, чем я жил когда-то. Единственное, чем я дышу и питаюсь – жажда мести.