– Да не может быть! – не поверил я. – Свистишь ты, дед, и не морщишься!
– Как не может?!
Дед окончил четыре класса церковно-приходской школы, но с математикой был на ты. До седьмого класса помогал мне задачи решать. Лишь в восьмом сдался, когда подошли к алгебре и геометрии:
– Всё, внучок, моих университетов не хватает. Кумекай сам.
Географию знал лучше меня. Любое государство назову, тут же выстрелит, где находится – в Африке, Азии или Америке – столицу назовёт, с кем граничит, под какими империалистами-колонистами ходило. Историю, может, не лучше меня знал, но в объёме школьной программы на твёрдую четвёрку. Кроме всего прочего – дед пел хорошо.
– Ты сам посчитай мои километры за плугом.
Дал мне исходные данные: ширину борозды, площадь поля… Я быстренько помножил, разделил и получил сорок девять километров. Столько дед проходил в день, держась за чепиги – ручки плуга. Отправлялся на поле с тремя парами лошадей. В шесть утра начинал вести первую борозду, через пару часов менял лошадей. Кони отдыхали, дед продолжал пахать. Через два часа впрягал третью пару и так дотемна.
Основной доход прадеду Трофиму приносила мельница, зерновые выращивали для собственных нужд. Мельница вальцовая, на три сорта помола. Приобрёл её на паях с товарищем. В паре недолго владели, компаньон заболел и умер, Трофим отдал половину пая вдове и сделался единоличным хозяином. Мельница славилась на всю округу, такого тонкого помола ни у кого поблизости не было. В хозяйстве у Трофима были лошади, верблюды, свиньи, гуси, куры. Как дед говорил: никто поголовье кур-гусей не считал. Количество яиц корзинами мерили. Трофим из костинцев первым оказался в списке на раскулачивание в 1930 году. Не помогло, что его сын, мой дед Лука, служил в Гражданскую в дивизии Чапаева.
Раскулачивали прадеда в три захода. То ли совестливые экспроприаторы попались, то ли аппетит не сразу разыгрался обирать односельчан до нитки… Перво-наперво с мельницы турнули деда комбедовцы: вымётывайся, мироед. «Мироеда» выгнали, мельница вскоре остановилась, комбедовцам некогда было ею заниматься, да и не умели. На втором этапе раскулачивания Трофима прошлись по сундукам, амбарам, кладовым и погребам – подчистили всё, увели большую часть скотины, наконец, в третий на всё оставшееся лапу наложили – дом, надворные постройки, двух лошадей, трёх коров, четырнадцать овец, сельхозинвентарь (этот список фигурирует в решении суда за 1996 год по факту незаконной конфискации). Жил прадед на тот период одним домом с женой Феодосией, пятнадцатилетней дочерью Евдокией и сыном Лукой, моим дедом. У деда была жена Февронья и четверо сыновей, мал мала меньше.