– Этих, – сказал Иван и показал на Мать, – надо брать в первую очередь.
– Да, Ваня, – поддержал дон Севильяк. – Жаль их.
– Да, КЕРГИШЕТ, – сказал и Арно, но в его голосе чудилось сомнение. На немой вопрос Ивана, пояснил: – Что они там будут делать? Представь… И Мать…
Арно вздохнул, что для него было не привычно.
– Как её зовут?
– Мать… Другого не знаю.
– А детей?.. Девочку?
– Им имена придумывал Девис. Поэтому не удивляйся. Девочка – Артемида. Старший, тот, что справа от Матери, Еврипид. Средний… Он выше всех…Да, этот. Так он – Атилла. Ну, а младший – Чизгинхан. Отзывается на Чисхана.
– М-да… – Иван помял нижнюю губу. – Будешь меня знакомить. Пошли!
– Я не очень-то с ними… в контакте, – хотел отговориться Арно.
– А я совсем незнаком, – парировал Иван и шагнул в сторону семьи Матери.
Братья повели в его сторону копья.
– Отставить! – скомандовал Иван и обратился к Матери. – К сожалению, я не знаю Вашего имени. Но…
– Меня зовут Мартой! – вскинулась Мать и посмотрела Ивану в глаза.
Она была стара. И, наверное, даже не годами. Её состарила жизнь. Мешки под глазами. Складки у губ; глубокие морщины покрыли всё её неправильное лицо. Опущенная грудь искажала пропорции фигуры.
Старая, жалкая женщина.
Но во взгляде – блеск стали…
– Хорошо, Марта… Ваши дети…
Девочка отшатнулась и спряталась за спину родительницы. Кто её испугал, Иван не понял и сбился.
– Не бойся, Арта! – властно сказала Марта. И Ивану: – Что тебе до моих детей?
Иван вдруг стал сердиться. Ну, в конце концов, что происходит? Он к ним со всей душой, предлагает вариант возвращения из дикости и вымирания в цивилизованный мир, а они? Одни оглушили спорами, другие, того и гляди, драку затеют, а сам он, по сути, благодетель везде встречается в штыки, как если бы был виновником всех их бед. И эта Марта вот. Мать. Слышала же и должна понимать, что его предложение во благо её детей. Так нет же! Как на вурдалака какого-то смотрит на него. Как на жаждущего крови её отпрысков…
– Мне до твоих детей дела нет! – резко сказал он. – Я лишь могу обеспечить их переход в будущее, к людям. Чтобы они и себя могли ощутить людьми. И тебя тоже с ними…
– Люди? Насмотрелась я на людей. Вот где дикость! И ты хочешь, чтобы и они, мои дети, очерствели душой, жили бы в злобе и зависти? Чтобы каждый, походя, мог обидеть их? Им лучше здесь умереть на руках заботливых скамулов, но не знать подлости и бесстыдства людей… Ты хочешь…