А к станции на носилках несут раненых. Впереди горит вагон, но его никто не тушит: все потрясены внезапной бомбежкой и смертями. Кто-то кричит: «Спасайся! Снаряды горят!» Все снова бегут кто куда. Страшный взрыв – на месте вагона огромная дымящаяся яма. Почти одновременно раздался второй взрыв. Огонь и куски металла падают на пакгауз, над ним вспыхивает столб огня. Снова взрыв, и, наконец, тишина. Подхожу к лежащему на земле бойцу. Лежит лицом вверх, ноги скрестил, лицо закрыл руками. «Вставай, парень», – говорю. А присмотрелся: «Батюшки! В голове кровавая яма!» Так и не доехал до фронта… Автобусы увозят раненых, убитых закопали на этой безвестной станции. И снова команды «По вагонам!», гудок паровоза и нарастающий перестук колес…
Вечером 29 июня первые эшелоны с частями 137-й стрелковой дивизии начали прибывать на станцию Орша. Это были подразделения 771-го стрелкового полка полковника Малинова.
«Нервотрёпка и напряжение были страшными…»
Шапошников А. В., начальник штаба 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:
– Орша горела. В воздухе то и дело появлялись немецкие самолеты. Надо было разгружать эшелон, а поставили нас на высокую насыпь. С трудом нашёл коменданта станции. Обстановки он не знал, где фронт – неизвестно. Комендант был совершенно издёрган обступившими его военными и штатскими, только махнул мне рукой: «Разгружайтесь, как хотите». Вернулся к эшелону, доложил обстановку командиру, полковник Малинов приказал разгружаться. Подал команду, и из вагонов стали выпрыгивать красноармейцы, сводить лошадей, спускать с платформ орудия.
В Оршу мы прибыли первыми, не было никакой связи ни с командованием дивизии, ни с местными властями. Отвели полк в леса под Оршей и стали ждать своих. Только на четвертый день прибыл эшелон с командиром дивизии…
Реутов В. К., помощник начальника оперативного отдела штаба дивизии, подполковник в отставке:
– Эти дни были особенно тяжелы своей неизвестностью. Перед штабом дивизии стояла тогда масса проблем. Главное – нужно было собрать дивизию в кулак, а её эшелоны растянулись на сотни километров. Голова была в Орше, а хвост еще только выехал из Саранска. Представьте себе положение полковника Гришина: неизвестность, фронт приближается, а дивизии нет, связи с командованием нет. Нервотрепка и напряжение были страшными. Все эти дни мы, как могли, подтаскивали эшелоны в один кулак. А на дорогах бомбёжки, связи так и нет…