Узкое, длинное помещение, со стеллажами вдоль стен служило хранилищем расходных материалов. Леня копошился возле стеллажей, заваленных образками досок, и бормотал себе под нос. На полу неровной башенкой были сложены найденные обрезки.
– Все нашел? – спросил его Витя.
– Бакаута нет, – чуть помедлив, ответил Леня. – То есть, есть, запсили куда-то… Я давно предлагал – раскладывать по сортам, ну или хоть по видам. Чтобы как в библиотеке… Ни кому на хрен не нужно. А вот так коснется…
Витя посмотрел на отобранные обрезки. Взгляд его зацепился за довольно большой кусок массивной доски из древесины ипе, бразильского ореха. Темно-коричневая поверхность, с небольшим уходом в красноту, фактура тонковолокнистая, с причудливым переплетением. Конечно, он рассматривал этот материал в качестве основного для будущих панно, проблема только в том, что цветовой спектр у этой древесины сильно играл, в зависимости от региона произрастания. Фактически придется каждую доску подбирать индивидуально. В этом смысле с ятобой работать было бы проще…
Витя поднял обрезок:
– Лёнь, пилани мне вот этот на три части. Бакаут сам поищу.
– Как знаете…, – Леня взял доску и почти уже вышел.
– Толя-то давно не работает? – как бы невзначай спросил Витя.
Леня явно замялся.
– Не работает? А когда он работал-то? – недовольно бормотал Леня. Он как будто бы и не отвечал на вопрос, а просто бухтел про себя. В то же время Витя видел, что Леня судорожно соображает, ищет как бы извернуться, совсем уйти от ответа.
Вите стало жалко его. Он решил не принуждать Леню к ответу. Да и сама его реакция достаточно красноречива.
– Ладно, иди. Разберемся…, – сказал Витя.
Леня с необыкновенной поспешностью выскочил из хранилища, но видимо с кем-то столкнулся.
– О, здорово! – услышал Витя бодрый голос Серого – их водителя. – Всё баклуши бьешь? По углам ныкаешься?
Серый был болтливым и бесцеремонным мужиком. Любил поиздеваться над Лениной угрюмостью, дразнил его «Лёнчик в тумане». Витю он не видел, поэтому говорил свободно.
– А я как пес с утра ношусь! Не то, что вы тут. Сидите себе, стружку снял, пошел чайку выпил. Да, Лёнь? Никто вас тут не трогает. А меня Валера задрочил – сил нет. Теперь еще молдавана этого, туда привези, отсюда забери! Я что ему таксист? Вот, гадом буду, пойду к Виктору жаловаться… Ты чего лыбишься-то, Ленчик? Вот, чудак! Куда пошел-то?