Сегодня была попытка номер два. Он взял теперь ещё молоток, помимо кухонного ножа.
Спайк спустился по лестнице, осматривая через пролёт этажи. Он хотел избежать неприятностей. Мертвецы становятся агрессивнее, когда видят живого. У них словно срабатывает где-то в их пустых мозгах-погремушках триггер – жажда человеческого мяса. Вгрызться в плоть и растерзать её – становится единственным смыслом существования для этих тварей.
На площадке пусто. Третий и второй этаж – никого.
В холле на первом тишина. Тоже никого.
Опрокинутый стол и разбитый горшок из-под растения, которое, лишившись земли, ссохлось, и превратилось в гербарий.
Окно разбито, но стёкла всё ещё торчат как акульи зубы из деревянной рамы. Реклама зубной пасты на огромном плакате, с фотографией, наверное, счастливой семьи. Лица у всех зацарапаны чем-то острым, остались только тела без голов.
Жуткая картина нынешней реальности.
Спайк прошёл сквозь длинный коридор в направлении выхода. Он вдруг вздрогнул, когда под ногой хрустнуло стекло. Бросился озираться, держа занесённый над плечом молоток. Потом понял, что здесь он один. Затворническая жизнь сделала его загнанным зверем, вздрагивающем при любом постороннем звуке.
Спайк открыл стеклянную дверь с непрозрачным стеклом и высунул голову на улицу.
Через дорогу виднелся торговый центр с красующимися буквами «Галактика», как и вчера. Слева горящая автозаправка, где как-то отец Спайка заправлялся, а сам Спайк сидел на пассажирском сидении. Вчера огня точно не было.
Сколько уже времени прошло? Год? Два?
Подземный гараж перед домом. Автоматическая дверь опущена. По правую руку можно разглядеть, среди многоэтажек, школу, окна которой чернели пустыми ямами. С последнего этажа дома напротив медленно валил едкий дым.
Пустующие машины на тротуаре. Одна машина, старый форд, брошена прямо на проезжей части, двери нет, перед искорёжен.
Вчерашний день как во сне, будто сейчас он вышел на другую улицу, с схожими декорациями городской разрухи.
Спайк искал глазами мертвецов. Уловил движение.
Старик с иссохшим телом плёлся со стороны автозаправки. Кожа, да кости, тощий как удочка. Глаза пустые, челюсть открыта. Непонятно, как он вообще в состоянии передвигаться. С каждым его коротким шагом мышцы тянутся и сжимаются. Картина не из приятных.